Из ряда вон

Капба Евгений Адгурович

Звука не получилось — слишком сильно он зарос шерстью.

— Кондопога, — сказал дядя Миша. — Мы с Кондопоги, сектор Рашен. Может, слыхал?

Гай помотал головой — космос велик!

— А сам-то ты… — рыжий не унимался. — Ty ch’ih budesh', umnik?

— Chelovek Bozhij — obshit kozhej! — ответил Гай.

Он кое-чего нахватался работая на Тильде Бэ — в основном матерщины и поговорок. Вот — пригодилось. Рашены разулыбались — всем приятно, когда с ними хотя бы пытаются говорить на родном языке.

— Я с Ярра. Может, слыхали? — на всякий случай уточнил парень.

В

глазах медвежаток просквозило сначала нечто, похожее на уважена вот дядя Миша утвердительно кивнул. Ну надо же!

— Тройки, на выход! — вторая дверь распахнулась.

Киборги с дубинками уже ожидали снаружи. Гай, гадал — по какому принципу его распределили к эти звероватым типам?

— К лифту, к лифту, пошевеливайтесь! — тычками дубинок их подталкивали вперед.

Открытая всем ветрам платформа подъемника нависала над бездной — Кормак увидел над головой мерцание гигантского купола, под ногами — бездонную пропасть Разлома — трещины в планетарной коре. Над Разломом клубился зеленоватый туман, серо-коричневые скалы подкрашивались рассеянным светом заходящего солнца — картинка была зловещей.

— Двигайтесь, двигайтесь! — киборги нервничали, потому что медвежатки притормозили перед самой платформой и резко обернулись.

— Бу! — громко сказал дядя Миша, и охранники дернулись. Он махнул своей лапой: — Парень, давай сюда!

Гай перемахнул через полутораметровое ограждение лифта, удерживая коробку в одной руке и запоздало подумал, что не стоило, наверное, так явно демонстрировать свои способности.

Киборги, видимо, пытались сообразить — как реагировать на такие дерзкие выходки, но потом кто-то из них просто вдавил кнопку и подъемник поехал вниз, метр за метром опускаясь на дно Разлома.

— Вот так вот, просто спускают нас вниз — и всё? — удивился Гай. — Ни охраны, ни…

— Знаешь теорию ведра с крабами? — буркнул черный медвежонок.

Гай знал, и поэтому ему стал не по себе.

— А вот это вот — медикаменты, виртуальные капсулы… Это — как? И жрать там чего будем? — в голову лезли самые дурацкие вопросы.

— Ты лучше это… Приготовься к драке, — сквозь зубы процедил рыжий. — Нас сейчас прописывать будут — а мы будем им пояснять, что такое Кондопога. Ты как насчет подраться?

Гай шмыгнул носом и почесал затылок, а потом открыл коробку и достав оттуда вафельное полотенце, намотал его на правую руку. Так оно надежнее будет.

Лифт, скрипя лебедкой, которая наматывала на себя тросы — метр за метром — спускался в царство подземных богов.

Глава 2, в которой медвежат пытаются прописать

Лифт резко затормозил, отправляя желудок к гландам. На самом деле таких лифтов тут было около двух десятков — и они спускались с интервалами примерно в четверть часа. Наполняемость их была разной — но уж точно роскоши ехать впятером на одной платформе кроме компании троек никто не заслужил. По какому принципу комплектовались команды Гай пока не разобрался — да и времени на это не было.

— Свежа-а-ак! — взвыла внизу толпа.

— Кондопога есть?! — заревел дядя Миша, перекричав на секунду их всех.

Кто-то ему откликнулся — откуда-то

издалека, и дядя Миша принюхался, ноздри его затрепетали, а глаза налились кровью.

— Нехорошо!- сказал он и, не дожидаясь, пока лифт окончательно остановится, оперся руками о борт и выпрыгнул наружу — с пятиметровой высоты.

Медвежатки последовали за ним. Они тут же признали его лидерство, и даже на мгновение не ставили под сомнение правильность поступков своего седого вожака. Гай особенно не торопился — он дождался, пока платформа ударится днищем о стальные рельсы, уложенные на землю, собрал в стопку все картонные коробки и вышел наружу.

—… здесь так принято! — застал он самый конец разговора. — Пайку нужно заработать. Пока не выгрузите первый центнер — жрать не положено.

— Ты сделаешь это? — дядя Миша нависал над толпой как утёс над бушующим морем. — Кто из вас подойдет ко мне и скажет: «твоя пища нужнее мне, чем тебе!» А?

— Общество! — заявил приземистый киборг с протезами обеих рук и почти стертой цифрой 2 на комбезе.

Его кожа была покрыта язвочками, нос распух, но в расширенных зрачках плескалась безбашенная смелость — скорее всего, он был под веществами.

— Предлагаю обмен, — сказал дядя Миша, найдя наконец того, с кем можно было говорить глаза в глаза.- Пайка — моя и их, взамен на того мужчину, которого вы посадили в яму.

Местные заворчали. Им такое предложение было не по-душе.

— Ты просто отдашь нам ее, седой. Или мы заберем ее силой.

— Силой?- зарычал дядя Миша и ударил себя кулаками в волосатую грудь. — А ну, давай! Davaj, yob tvoyu mat'!!!

Его абсолютно не смущало двадцатикратное превосходство противника в живой силе. Медвежатки набычились, а Гай завертел головой, чуя подвох. И не зря — несколько лихих демонов с опухшими лицами уже крались вдоль отвесной стены ущелья, сжимая в руках совковые лопаты.

— Сзади, дядя Миша! — крикнул он, ляпнул на землю коробки и половчее перехватил обмотку из полотенца.

Кормака, в целом, тоже не пугало численное превосходство местных. Он воспринял их атаку даже с радостью — ощущение собственной беспомощности перед жесткостью пенитенциарной системы, бессмысленность сопротивления судьбе — это всё было ему не по-нутру. А вот вколотить в грунт парочку мерзавцев, позарившихся на его зубную щетку — это да. Это ему нравилось.

— Яр-р-р! — рявкнул заорал ГАй, и с разбега обеими ногами впечатал в стену доходягу с лопатой.

Отмахнувшись от размашистого удара второго, он ощутимо получил в бок черенком, перекатился, вошел в клинч и, распрямляя ноги впечатал обмотанный полотенцем кулак в подбородок заросшему длинной щетиной каторжанину.

Утробно хрустнули зубы, или позвоночник, или и то и другое сразу, мужчинку подбросило на несколько метров вверх и он, врезавшись в перекрытия лифтовой шахты, так и повис там, на металлических конструкциях.

Кто-то таки достал Кормака лопатой — прямо по черепу. В голове загудело и помутилось, но усилием воли парень не дал себе упасть, и, вцепившись в черенок чуть выше лезвия изо всех сил дернул. Изо всех сил — это оказалось слишком, и ловкач, выпустив инструмент, улетел в сторону.