Из шпаны – в паханы
Шрифт:
– «Разработки»! – презрительно выплюнул Лепеха. Он снова прошелся по комнате и встал у стола. Его глаза встретились с глазами Сверчинского. – А сколько еще людей будет убито, пока вы разрабатываете вашу операцию?
Кондрат Сергеевич хотел было сказать еще что-то, но Лепеха не дал ему такой возможности, резко рубанув воздух ребром ладони.
– Хватит! Я уже наслушался ваших басен, товарищ Сверчинский. И то, что вы делаете из Рекрута какого-то обладающего сверхчеловеческим чутьем дьявола, вовсе не оправдание. Я буду вынужден жестко поставить вопрос, товарищ Сверчинский. Или Рекрут, или вы! Надеюсь, я понятно выразился?
Лепеха сел обратно за стол. Казалось, общение с подчиненным измотало его окончательно.
– Все, идите, – небрежно бросил он, даже не глядя на Сверчинского. – И помните, что я жду от вас положительных результатов в самое ближайшее время.
Кондрат Сергеевич поднялся.
Казань. Малина на Стреженовской
Положив ноги на стол и откинув голову на спинку шаткого деревянного стула, Резо под общий гул и отдельные одобрительные выкрики в шесть больших глотков осушил из горла поллитровую бутылку водки. Его большой волосатый кадык ровно шесть раз синхронно дернулся вверх-вниз, затем жиган оторвал губы от опустевшей тары, громко выдохнул и продемонстрировал всем присутствующим свою лучезарную улыбку. Марухи радостно завизжали и захлопали в ладоши. Сидящие рядом с Резо жиганы дружески потрепали исполнителя за плечи.
Резо принял нормальное положение и с удовольствием закурил.
– Во, дает! Да!
– И ни в одном глазу!
– Зверь, а не человек!
Пыхнув пару раз сигаретой, Резо поднялся на ноги и театрально раскланялся. Подобный номер он уже не в первый раз исполнял на бис, и каждый раз это вызывало у окружающих восторженные отклики.
За шумом никто не заметил, как отворилась дверь и в помещение вошел Рекрут. На нем было длинное черное пальто с поднятым воротником, хромовые сапоги и чуть сдвинутый на бок картуз, козырек которого оставлял в тени едва ли не половину гладко выбритого, смуглого от природы лица жигана.
Рекрут быстро прошел к столу, согнал с места одну из девиц, сел сам и молча налил себе стакан медовухи из большой пузатой бутыли. Взоры всех присутствующих жиганов устремились в его сторону. Гул и веселье мгновенно смолкли. Уж больно мрачно было лицо Рекрута в этот момент. Ни на кого не глядя, он выпил, а затем промокнул губы рукавом пальто.
– Женю-Шутника замочили, – негромко произнес Рекрут, уставившись в стол.
– Как замочили? – густые брови Резо сошлись над переносицей.
– Кто? – в унисон ему откликнулся Паленый, и в глазах молодого жигана появился недобрый блеск.
Рекрут поднял голову.
– Они вчера с пацанами взяли кассу на Вяземской. И завалились в трактир «Сивужный» обмыть удачный навар. Как сказал Серый, гуляли всю ночь. Я сам собирался заехать туда, но как-то не сподобился вот. Словно шепнул мне кто на ухо, что не стоит. А под утро, говорят, когда Шутник и двое его подельников совсем в угаре были, завалились в «Сивужный» четверо. По виду – уркачи. Из кодлы Скулатого. На Серого наехали. Ну, тут Шутник, естественно, и впрягся. Слово за слово, уркачи за «наганы» и давай шмалять. Серый едва успел свалить оттуда, но заведение его в хлам разнесли. А Шутнику, как он мне сказал, прям первую же пулю промеж глаз и вмазали. А потом и подельников
– Во, суки! – на выдохе произнес сидящий по правую руку от Рекрута белобрысый курчавый жиган по прозвищу Шмель. Его покрытые мелкими шрамами пальцы скрючились, словно он пытался ухватить ими за глотку убийц Жени-Шутника.
– А с чего Серый взял, что это были люди из кодлы Скулатого? – спросил Резо.
Рекрут налил себе еще стакан медовухи.
– Среди них был Петя Маленький. Он-то первым и начал пальбу.
– Да давить их надо, Рекрут! – Солоух грохнул по столу кулаком так, что зазвенела посуда. – Житья же от них никакого. Расплодилось этих уркачей, как свиней нерезанных. И все права свои качают! А кому нужны их права? Кому нужны их пережитки прошлого? Давить, Рекрут! Вот мое мнение. Потому как, если не задавим их, так в скором времени они сами нас задавят. Мы же им как кость поперек горла. Будто ты сам не знаешь! И Скулатому в первую очередь.
Рекрут снова выпил и легко оттолкнул от себя пустой стакан. Проехав по столу, тот уперся в отставленный локоть одного из жиганов.
– Давить, говоришь? – Рекрут впервые поднял глаза на собеседника. – Верно ты мыслишь, Витя. Я и сам об этом подумал. Оставлять безнаказанной смерть Шутника я и права-то морального не имею. Да и за всех остальных жиганов, которых Скулатый раньше времени на перо посадил, пора поквитаться.
– Это провокация, Рекрут, – снова вмешался Резо. – Тебе так не кажется?
– А если даже и провокация, то что? – вскинулся жиган. – Солоух верно толкует. Гниду надо задавить в самом ее зародыше. Иначе покоя всей жиганской братве от уркаганов поганых все одно не будет.
– К ногтю их прижать, – запальчиво высказался Паленый.
– А почему бы и нет? – вскинулся Рекрут. Плечи его расправились. – Пора показать Скулатому, где его место. Пора нам самим верховодить в городе. По своим законам и по своим традициям. Или прогнутся они под нас, или... – жиган выдержал многозначительную паузу и окинул долгим взглядом всех сидящих с ним за одним столом. – Или положим их всех к чертовой матери, как псов шелудивых.
– Ты предлагаешь войну? – Резо прищурился и неторопливым движением пригладил рукой свои непослушные черные вихры. – Открытую войну?
– Скулатый сам нарвался на это. За Женю-Шутника я ему лично глотку порву. – Рекрут подозрительно покосился на товарища. – А у тебя есть другое предложение, Резо? Или, может быть, ты просто не с нами?
– Зачем задаешь такой позорный для меня вопрос, Рекрут? – набычился тот. – Обидеть хочешь? Да? Ты же знаешь, что я за тобой в огонь и в воду. Если не я, то кто?
Слова грузина вызвали у Рекрута невольную улыбку. Да, он нисколько не сомневался в Резо. Этот человек прошел с ним не одно испытание. С самого детства. Рожденный в отдаленной глубинке на территории Грузии, Резо, потерявший в семь лет обоих своих родителей, угодил в детский дом. Однако горячий и непокорный пацаненок долго там не пробыл. Совершив побег, Резо покинул Грузию, а через месяц уже судьба занесла его в Казань. Пойманный жандармами еще царской России, Резо снова оказался на казенных харчах, но уже в интернате. Потом опять побег, за ним еще один... И снова интернат, но уже другой. Там-то он и познакомился с Рекрутом. Они выросли вместе и выжили лишь благодаря тому, что стояли горой друг за друга.