Из шпаны – в паханы

Сухов Евгений Евгеньевич

– Груда металла, – процедил он сквозь зубы. – И кто только придумал такое. Не оторвемся, Рекрут.

– Разворачивай, – последовала команда подельника.

– Что?

– Разворачивай и тормози, – Рекрут уже загнал в обойму недостающие патроны. – Их всего трое. Какого черта мы от них драпаем?

Решимость товарища передалась и Резо. Он обнажил зубы в волчьем оскале.

– Я тебя понял, брат.

Автомобиль заложил стремительный вираж. Задние колеса чуть занесло на обледеневшей дороге. Взвизгнули тормоза. Рекрут резко толкнул от себя дверцу. Машина чекистов неслась на них тараном.

Жиган выскочил из салона, встал, широко расставив ноги, и вскинул оружие. Из приближающего автомобиля выстрелили, но промахнулись. Рекрут дернул курок шесть раз кряду. Резо уже хотел было придти на помощь подельнику, но через секунду понял, что этого не понадобится. Машина чекистов завиляла, задние колеса пошли юзом, и ее потащило к обочине. Рекрут опустил «наган» и пристально следил за происходящим. Автомобиль ткнулся тупым носом в придорожную канаву. Колеса вращались в воздухе по инерции. Из салона никто не пытался выбраться. Рекрут сел обратно в машину.

– Все, поехали.

– Там мог кто-то остаться.

– Не все ли равно? Остались – хорошо. Пусть живут. Я не кровожадный. Поехали, говорю.

Резо подчинился. Их автомобиль, уже без стекол, снова развернулся на дороге и покатил в направлении города. Расстрелянная чекистская застава осталась далеко позади. Рекрут снял «восьмиклинку», смахнул рукой выступившие капли пота и водрузил головной убор на прежнее место.

– У тебя щека в крови, – буднично произнес он, обращаясь к Резо.

Грузин невозмутимо пожал плечами.

– Пройдет...

На подъезде к Москве Резо остановил машину.

– Куда теперь?

– Гостиница «Эдельвейс». Солоух должен был забронировать нам по номеру. Но автомобиль бросим здесь. Тут тебе не Казань, Резо. Тут надо держать ухо востро.

Они бросили машину у обочины на Войковской, прошли немного пешком и квартала через три остановили пролетку. Порез на щеке грузина уже не кровоточил. Подбородок он вытер рукавом куртки.

– На Полежаевскую. В «Эдельвейс».

Кучер ударил хлыстом, и коляска бойко покатила по булыжным мостовым широких столичных улиц. Рекрут заметно приосанился. Близость цели словно вдохнула в него новую жизнь. Глаза жигана азартно блестели.

«Скоро все здесь станет моим!» – пронеслась в голове шальная мысль.

– А что, брат, далеко от Полежаевской до Хитровки? – спросил он возницу.

Тот ответил, не поворачивая головы:

– Недалече. Но вы не извольте беспокоиться, барин. Обитатели Хитрова рынка со своей территории редко выходят. По ночам ежели только. Но в гостиницы не суются. Чего им в нумерах-то делать?

Рекрут рассмеялся. Забота кучера о его персоне, неверно истолковавшего суть вопроса, позабавила жигана. Но в дальнейшие расспросы он не пустился. С улыбкой продолжал оглядываться по сторонам. Москва Рекруту нравилась. Резо остался к окружающим красотам равнодушен. Подельнику показалось даже, что грузин задремал, убаюканный мерным покачиванием.

Однако до места казанцы добрались скоро. Минут за пятнадцать. Кучер остановил пролетку, и Рекрут первым спрыгнул с подножки. Гостиница, расположенная в трехэтажном дворянском особняке, жигану пришлась по душе.

– Вот пока тут и обоснуемся, Резо.

Солоух

не подвел, заблаговременно сняв два номера для вновь прибывших. Он же и поджидал их в комнатах Рекрута.

– С приездом.

Резо плюхнулся на диван и вытянул перед собой длинные ноги. Подхватил со столика бутылку вина, выдернул пробку зубами и припал к горлышку. Мощный, покрытый короткими черными волосками кадык монотонно задвигался вверх-вниз.

– Выяснил что-нибудь про Графина? – Рекрут сразу перешел к делу.

Солоух усмехнулся.

– Задачка не из простых. Графин – фигура серьезная. К нему, как к Скулатому, так просто не подберешься. Но кое-что я надыбал. Есть на Хитровке пара малин, где людишки Графина отираться особливо любят. Отсюда и плясать надо, Рекрут. Прищемим уркачам хвост как следует, так они сами искать нас начнут.

– Ладно. Рассказывай, что за малины? И кого конкретно искать там нужно?

Жиганы разместились в двух глубоких креслах друг против друга.

* * *

Москва. Трактир «Ломовой» на Хитровке

Толстая черно-белая кошка прыгнула на колени Графину, удобно разместилась на них и блаженно замурлыкала. Старый уркаган машинально провел пальцами по гладкой шерстке. Кошка благодарно потерлась о его запястье.

– Он уже в Москве?

Вопрос был обращен ко всем сразу и ни к кому конкретно. У сидящего на дальнем конце стола Лешего создалось странное ощущение, что Графин разговаривает сам с собой.

– Пока неизвестно, – ответил Митяй. – Я послал в Казань Ломтя с двумя храпами. Они должны были без шума и пыли завалить Рекрута. Не так, как в прошлый раз. Но его в Казани уже не было. Рекрут оставил вместо себя человека, некогда находившегося под покровительством Скулатого.

– Кого?

Графин продолжал ласково гладить кошку. Подобное действо, по его мнению, успокаивало нервы и снимало излишнее напряжение. Старый уркаган славился своей любовью к домашним животным. Особенно к беспородным. Может, они напоминали ему чем-то его самого…

– Трифона Железного.

– Продался, значит? – Графин прищелкнул языком. – Паскуда. Надеюсь, его-то хоть удавили заместо Рекрута?

– Нет. Зачем? – Митяй закинул ногу на ногу и аккуратно расправил брюки. Он был единственным из присутствующих, кто до сих пор не притронулся к наполненной рюмке. – Это ничего не решит, Графин. Не станет Железного, Рекрут поставит на его место другого. Казань против него не пойдет. Боятся его там люто. В авторитете он.

– Это Железный сказал?

– Он. И он же сообщил Ломтю, что Рекрут двинулся к нам. Подмять под себя Москву хочет, – Митяй помолчал немного, а затем добавил: – А третьего дня он и Резо в Ярославле объявились. Потрекали с местными жиганами, а потом Цыгана на толковище вызвали.

– И что же? – Графин нахмурился. Рука его остановилась. Кошка недовольно заворочалась на коленях. – Никак Цыган тоже лапки кверху задрал?

– Не задрал. Только это ему мало помогло. Кончили его жиганы прямо на месте. А заодно и еще несколько человек из его кодлы. Толика-Муху порешили... Из «деловых» там только Трефовый остался. И он теперь на стороне Рекрута.