Из собрания детективов «Радуги». Том 2
Шрифт:
— Конечно. Зимой там нет смога, а летом не так жарко, — поддержал его синьор Кампи, который тоже жил в самом центре. — Хотя я лично совсем неплохо переношу жару.
— О, я тоже! — сказал Сантамария.
Они улыбнулись друг другу. Теперь можно было обменяться рукопожатием, спросить «Как поживаете?» и затем перейти к делу.
— Я видел, как вы выходили из такси, — сказал Сантамария. — И решил, что вы…
Синьор Кампи весело, но слегка принужденно засмеялся и, не дав Сантамарии закончить, объяснил:
— Я сгораю от любопытства. Но, сами понимаете, корректность
— Что вы, что вы! Мне самому не терпелось вас увидеть… Давайте пройдем черным ходом.
Они миновали переполненный зал ожидания и поднялись наверх.
— Кстати, бесконечно вам благодарен за паспорт. Мой нетерпеливый друг будет счастлив.
— О господи, это такой пустяк! — добродушно засмеялся Сантамария. — Все куда-то торопятся. Но порой это нетерпение можно понять и оправдать. Кому-то из очереди наверняка тоже совершенно необходимо улететь именно завтра.
— Увы, люди дня не могут посидеть на месте, — вздохнул синьор Кампи.
— Да, такое сумасшедшее время, — осторожно подтвердил Сантамария, ведя гостя по длинному коридору.
Синьор Массимо явно не одобрял своего друга, которому так не терпелось получить паспорт. Но Сантамарии не подобало подливать масла в огонь, да и не мог он не оправдать доверия синьора Массимо, сразу же записавшего его в свой клуб любителей спокойствия. У этого синьора Кампи превосходная интуиция, с тревогой подумал он.
— Вот мы и пришли.
Сантамария открыл дверь кабинета, пропустил синьора Кампи вперед и с горечью показал на два неудобных стула, стоявших у письменного стола.
— Увы, не могу вам даже предложить кресла. Государство не тратит на нас лишних денег!
— О, не беспокойтесь!…
Массимо Кампи сел на стул и склонился к столу, обтянутому зеленым сукном, так, словно ему не терпелось поиграть в карты с друзьями: «Ну-с, кому сдавать первым?»
Нет, на уловку насчет дружеского совета Кампи вряд ли поддался. У него наверняка зародились какие-то подозрения. Раз этот хитрец сам идет ему навстречу, значит, он уже готов нанести контрудар. В таком случае лучше пока что ограничиться осторожными вопросами анкетного порядка и при этом шутливо обыграть присущую полиции страсть к таинственности, решил Сантамария. Не отказался он и от традиционного набора мелких хитростей: задумчиво почесал ухо, потеребил подбородок, сжал и разжал пальцы, затем принялся недоуменно разглядывать свои руки, что должно было означать высшую степень растерянности и смущения.
— Вы даже не представляете себе, в каком я трудном положении, — наконец сказал он, барабаня пальцами по папке.
— Иногда самая большая трудность в том, чтобы сразу же изложить суть дела, не так ли? — вежливо предположил Кампи.
Сантамария взглянул на него с благодарностью и облегченно вздохнул.
— Недаром я сразу подумал, что разумнее всего обратиться прямо к вам…
— За советом, — любезно заключил Кампи.
— Да-да. Вот именно… Собственно говоря…
— Но не является ли этот совет своего рода информацией? — дружелюбно подсказал синьор Кампи.
Сантамария не умел краснеть в нужный момент, и потому он лишь виновато
— И да и нет. Точнее, речь идет о… разъяснении. Видите ли, ситуация, как бы поточнее выразиться, абсурдная и в то же время крайне деликатная. И признаться, я рискую оказаться в таком положении… — Он сокрушенно развел руками, показывая, в каком дурацком положении может оказаться. — Во всяком случае, я полагаюсь на вас, — заключил он, открыв папку и вынув из нее сложенный вдвое голубой лист бумаги. — Вот, посмотрите. Только прошу вас, войдите в мое положение и не смейтесь над моей наивностью.
Кампи взял письмо, внимательно его прочел и без тени улыбки взглянул на комиссара.
— Не понимаю! — с безмерным удивлением сказал он. Еще раз взглянул на Сантамарию, перечитал письмо и положил его на стол. — Вернее, я знаю, о ком идет речь, но… Нет, все-таки не понимаю.
— Я тоже, — признался Сантамария. — Поэтому я и решил обратиться к вам. Быть может, вы знаете?…
— Ровным счетом ничего. И потом… Как оно к вам попало?
Сантамария кашлянул.
— Увы, это тоже неприятная история. Обычно, поверьте мне на слово, мы не придаем никакого значения доносам уволенных слуг, но…
— А-а… Вам его принесли те двое?
— Так, значит, вы в курсе? Синьора Дозио уволила их вчера вечером. Сегодня утром они пришли вот с этим. — Он показал на письмо.
Удивление и настороженность синьора Кампи не только не уменьшились, но, скорее, возросли после этого объяснения.
— Да неужели вы приняли все это всерьез? Поверили хоть на миг, что мы с синьорой Дозио действительно собирались убить Гарроне?… В любом случае я не понимаю, как вы могли… Нет, это просто абсурдно!
Тут Сантамария решил про себя, что дальше играть в прятки бесполезно. Необходимо выложить карты на стол. Хотя нет, может, стоит еще немного потянуть время…
Он взял письмо, посмотрел на него с глубоким отчаянием, поднялся из-за стола.
— Простите, синьор Кампи. Лично мы убеждены, что речь идет о шутке. Но повторяю, войдите в мое положение. «Дорогой Массимо, независимо ни от чего этот архитектор Гарроне у меня в печенках сидит, — прочитал Сантамария замогильным голосом, неторопливо расхаживая по кабинету. — Каждый день — это уж слишком. Путем ритуального убийства или как-нибудь иначе, но давай уберем его наконец с нашего пути. От этого мы оба только выиграем». — Он поднял руку. — Абсурд? Разумеется. Но вновь прошу вас, — добавил он, остановившись у окна и машинально бросив беглый взгляд на улицу, — войдите в наше положение и сами ответьте, как бы вы поступили, учитывая определенные обстоятельства?
Он выжидательно умолк. Ремонтники на улице складывали инструменты в железный ящик.
— Какие обстоятельства? — после короткой паузы спросил Кампи с неподдельным удивлением.
Сантамария ответил не сразу. Повернулся к синьору Массимо и, скрывая собственное изумление, изобразил на лице виноватую улыбку и растерянность, чем выиграл еще немного времени.
— Простите, но я не улавливаю связи, — сказал Кампи, и в голосе его прозвучало прежнее любопытство. — На какие обстоятельства вы намекаете?