Из сумрака сотворится свет
Шрифт:
Выход мы действительно нашли. Точнее Драголич. Он шел так твердо и уверенно, будто знал дорогу. И вывел меня на улицу.
Тут же подскочил мужчина, который еще несколько минут назад так бесцеремонно снес меня со своего пути к кабинету начальства.
– Госпожа Илейнс, пройдемте, – отбарабанил он и указал в сторону ведомственного экипажа.
Ехали в спокойной тишине. За день столько всего произошло, столько сумбурных разговоров, что хотелось хоть немного отдохнуть от них. Хоть путь и не был долгим – несколько кварталов. Когда повернули на нужную улицу, подумалось, что казенный
– Остановите у продуктовой лавки, – выкрикнула я вознице. И повернулась к Драголичу. – Попрощаемся здесь.
– Подожду вас, – невозмутимо ответил он.
Возможно, это было несколько навязчиво, но сил препираться уже не оставалось.
– Ладно, – выдохнула я и пошла в лавку.
Настроение тут же улучшилось – по другую сторону коридора был вход в винный магазин. Это я удачно зашла.
Продукты пришлось сложить в мешок – пригодился, однако. Сверху поместила две бутылки вишни на коньке. То, что доктор мне сегодня прописал. Точнее, я сама себе. Заменит снотворное и успокоительное. Я знала, что из-за слишком насыщенного дня мой перевозбужденный мозг не даст мне так просто отключиться. Уже перешла тот рубеж, когда нужно было отдыхать, сейчас же организм запустил обратный механизм – пока окончательно не будет истощения и опустошения, никакого покоя.
На крыльце Дориэн тут же протянул руку к мешку:
– Позвольте помочь.
Почти спросил, надо же. И как я ни старалась отдать ношу аккуратно, бутылки предательски звякнули.
Драголич остался невозмутимым, а я надеялась, что румянец сойдет за морозный. В конце концов, можно же сказать, что мне приглянулся еще и столовый сервиз? А лучше – ничего и не объяснять.
Оставшийся путь мы прошли под разговор о забастовках водников и тихое дребезжание бутылок. Старалась же уложить между свертков, эх.
У калитки Дориэн протянул мешок и, не скрывая ироничной улыбки, произнес:
– Хорошего вечера.
Глава 4
Пустая квартира встретила тишиной и темнотой. Я быстро зажгла в коридоре, общей комнате и кухне светильники. Будто они могли разогнать тьму не только вокруг, но и внутри меня. Вдобавок казалось, что квартира еще и промерзла. И даже мерное жужжание нагревателя не унимало этого ощущения, хотя жар от него шел непрерывно. Пришлось разжечь еще и камин, который в основном был сугубо предметом интерьера. Сажи на его стенках было чисто символическое количество. Видимо, обычным здешним обитателям не до расслабления у огня, а система отопления греет без сбоев. Мне же хотелось живого пламени, а не искусственного, сотворенного чужой Искрой.
Дрова быстро затрещали, охваченные язычками пламени. Пальцы и щеки начало покалывать. И долгожданное тепло растеклось по телу.
Неспешно приготовила ужин. С чувством и удовольствием. Сначала думала, что только себе порцию сделаю, но совесть царапнула. Придут уставшие, замученные, а тут вкусная еда без привкуса казенщины.
Когда я с наслаждением отправила первый кусочек в рот, хлопнула входная дверь.
Взъерошенный и чуть румяный с мороза Ионит глубоко вдохнул и широко
– А я к ужину еще и пирожков с мясом раздобыл, – он потряс бумажным пакетом. – Но ваши блюда явно вкуснее.
– Ваша добыча тоже неплоха, – сказала я. – Можем на закуску оставить.
Причем под закуской я подразумевала одно, а помощник – явно другое.
Он закивал, снимая пальто, а я добавила:
– Присоединяйтесь. Ваша доля на кухне.
Последнее я договорила уже в спину.
Раздался шум на кухне.
– Это все мне или Падуану тоже надо оставить?
Я вздохнула. Ох уж этот вечно голодный организм.
– Вообще я рассчитывала на вас обоих, но, если съедите все, я господину следователю ничего не скажу.
Шербан появился в комнате с тарелкой.
– Решили проверить мою совесть?
Какой-то он на редкость довольный и воодушевленный. И это после такого тяжелого рабочего дня.
Вместо ответа я невозмутимо продолжила жевать.
Я наконец-то согрелась, в желудке ощущалась сытая наполненность без тяжести, но все равно что-то было не то. Взяла свою пустую тарелку и отправилась на кухню. Оттуда вернулась с пирожками, принесенными Ионитом, сыром, раздобытым мною, орехами и… конечно, вишней на коньяке. Все это поставила на стол и спросила:
– Составите компанию?
Я не из тех, кто боится пить в одиночестве – а ну как алкоголизм разовьется. Но сейчас душа требовала компании. Пусть даже если она будет молчаливой. Правда, появилось ощущение, что собираюсь спаивать юнца – сейчас не такая уж большая разница в возрасте казалась слишком существенной. Посмотрела ему в глаза – у юнца оказался на диво взрослый, хоть и удивленный, взгляд. Ну, значит, я себе напридумывала глупостей.
Он закашлялся, а я заботливо постучала ему по спине, так и застыв над ним. Ионит прочистил горло, промокнул губы салфеткой и наконец ответил:
– Не откажусь. А что там?
Он кивнул на бутылку.
Я хмыкнула, но пояснила:
– Одна очень вкусная вещь.
Рюмок или хотя бы бокалов не нашлось, пришлось распивать напиток из чашек. Смотрелось забавно, но вкуса-то это ничуть не испортило, как и наслаждения им.
– Падуану не успел вам рассказать, чем закончилась ментальная проверка вашего похитителя? – спросил вдруг Ионит.
Меня тишина не напрягала, а вот его видимо – да.
– Нет. Но… – я отпила из чашки и прокатила по языку обволакивающую сладость, прикрыв глаза, – а давай больше не будем сегодня говорить о… работе.
– Горячо поддерживаю, – он отсалютовал чашкой и также после глотка зажмурился от удовольствия. – На самом деле вкусная штука. Никогда раньше не пробовал. Да и знаешь… – он, как и я, перешел на ты. Справедливо. Странно собутыльникам выкать. – Тут же принято пить либо изысканную кислятину, от которой зубы сводит или изжога накатывает, либо что-нибудь воняющее смолянистой елкой. Стыдно признаться, если предпочитаешь другое.
– А вот в Брышеве все иначе, там тебя никто в таких вещах не ограничивает и не стыдит, – я вздохнула. – там мне и дали первый раз попробовать, – кивнула на бутылку. – Отблагодарили за лечение. И не постеснялись же так испоганить благородный напиток.