Из Тьмы, Арка 5
Шрифт:
Ненавижу.
— А ничего этот твой птиц, — отвлёк меня голос шагающего рядом Кей Ли. — Летает быстро, от ветра защищает, даже температуру рядом с седлом вроде бы поддерживает. Чего это ты на него раньше жаловалась? А Куроме-чи? Заливала?
Моему спутнику не то чтобы нестерпимо хотелось почесать языком — хотя и не без этого — скорее, он таким образом пытался подбодрить слишком задумчивую и хмурую сокомандницу (или на худой конец перенаправить её мысли в иное русло). Не без успеха, стоит сказать.
— Нет, — без особых эмоций в голосе качаю головой. —
— Ого! Это что, теперь и та трёхглавая страховидла сильнее стала?! — удивлённо воскликнул парень, не обращая внимания на взгляды прохожих. — Бли-и-ин! — тут же, совсем без перехода, резко опечалился он. — То обидное чувство, когда дохлая зверюга качается быстрее тебя. Или это очередная задумка нашей тиранствующей главы? — прищурился юморист. — Унизить бедных нас в очередной учебной схватке с этим чудищем и заставить тренироваться ещё больше? Какая коварная жестокость! — безбожно переигрывая, ужаснулся он.
— Печенька милая, — не согласилась я, выдав тускловатую улыбку.
— Ага-ага, такая же милая, как её хозяйка добрая!
— Эй! — чуть живее отозвалась я, втягиваясь в пикировку. — Хочешь сказать, я злая?
— Сама добросердечность! И да умоются собственной кровью те, кто усомнится в твоём миролюбии и благожелательности! — засмеялся парень.
— Я только с врагами не церемонюсь. Союзникам и даже нейтралам стараюсь помогать.
— Ха-ха, как Сэмвеллу? — развеселился товарищ.
— Да ну тебя, зубоскал!
— Вот! Даже спорить не пытаешься! — довольно ответил Кей Ли.
Развить тему у него не получилось, та как мы приблизились к шумному и многолюдному торговому кварталу. Впрочем, оно уже и не требовалось: дурацкие шуточки и кривляния сокомандника смогли выбить меня из самых глубин злобненькой меланхолии. Осталось найти в местных заведениях общепита что-нибудь вкусненькое и можно отправляться дальше: обустраиваться в гостинице, а потом в администрацию и центральный офис региональной Службы разведки — заниматься делами.
* * *
— К сожалению, господин Нейман не может принять вас сегодня, — возясь с бумагами, ответил нам толстый чинуша. — Если хотите, можете заполнить эту форму, записав там вашу просьбу. Стоимость бланка — всего тридцать серебряных монет. Не забудьте указать обратный адрес.
— Мы вообще-то тоже офицеры разведки, — заметил стоящий рядом со мной Кей.
— Да, я ознакомился с содержимым ваших документов. Но — порядок есть порядок, — извиняясь, развёл руками чиновник.
Он, как подсказывала эмпатия, с одной стороны не хотел скандалить с нами, как обладателями немалой личной силы, подкреплённой грозными столичными бумагами, а с другой — имел совершенно конкретные указания, которые шли вразрез с тем, чтобы пропустить нас к местному боссу.
Я же молчала. Настроение пришло в норму, злоба, загнанная мною на задворки разума ещё в первый день нашего появления в городе, вместе с влиянием тейгу, забитым туда же ментальными пинками, уже не душила и не толкала на непродуманные шаги. Осталась лишь холодная целеустремлённость. Конечно, можно, как ожидал и желал Кей, наплевать на вполне явные попытки нас затормозить и внаглую ворваться в кабинет. Это
Но пойдет ли это на пользу делу?
Нет.
Я и так уже поняла, что глава регионального управления Службы разведки нам не друг. То, что он не обрадуется моему визиту с требованиями и просьбами (вероятно, ему уже телеграфировали о произошедшем в Скаре) и то, что добровольно сотрудничать он не станет — тоже понятно. Однако демонстрировать это обществу пока не входит в мои планы, поэтому общение придётся отложить. Ещё и всем показывать, будто всё нормально и мне не хочется крепко пожать горло этой крысе, покрывающей одуревших от вседозволенности уродов.
— Я обязательно лично передам вашу заявку, а господин глава непременно узнает о вашем визите. Но нарушить порядок я не могу.
— Хороший порядок, — проворчал парень. — Больше ползолотого за бумажку! Да обычный работяга за полгода столько получает! И с кого вы такие деньжищи дерёте?! Со своих дерёте! — обвинительно потыкал он пальцем. — Да если бы с нами Акира была, она бы тебя, бандит чернильный, живьём бы съела! — патетично возгласил разошедшийся товарищ.
— Простите, таковы правила, — снова повинился пухлый бюрократ, что в тщетной попытке стать меньше и незаметнее, бессознательно втянул голову и сгорбился. — Я не в силах их изменить. Но если желаете, я могу оформить приобретение на счёт собственного фонда Службы разведки. Для этого вам нужно будет заполнить эту, и эту, и ещё вот эту форму. И завизировать их соответственно в кабинетах 8, 12-б и 20, а потом вернуться сюда. Уверен, у вас это не займёт больше часа.
— Ясно, — кивнула я чиновнику. — Пожалуй, мы предпочтём потратить немного денег, а не времени. Можно взять бланк у вас — или для этого нужно идти в отдельный кабинет?
— По правилам стоило бы пройти в бухгалтерию, но для вас я готов пойти на небольшое нарушение, — с явственным облегчением от не случившегося конфликта заулыбался толстяк. — Вот, — протянул он нам двойной лист с пропечатанными по краям узорами. — По правде сказать, вы бы потратили не так уж много времени. Обычно коллеги работают не торопясь, но для вас, как для офицеров из самой Столицы, все процедуры не заняли бы более часа.
Ещё раз кивнув услужливому бюрократу, тем самым показывая, что услышала и запомнила его дружелюбное поведение, я за пару секунд прочла форму и проворно — но так, чтобы не порвать бумагу слишком быстрыми движениями ручки — её заполнив, накатала своё прошение.
Ничего необычного, просто просьба посодействовать в том, чтобы разобраться в странной ситуации с непонятно откуда взявшимися северянами, посреди провинции убившими целого Мастера. Разве что лёгкая щепотка подозрений касаемо странного отказа в сотрудничестве от губернатора Мартина и местных властей, а также злорадства Бироса по поводу произошедшего, присовокуплённая к общей массе «воды», немного выбивалась на общем казённо-нейтральном фоне. И да: экс-наместник, когда я открыто наводила суету в Скаре, имитируя бурную (и не слишком успешную) деятельность, лично со мной пересёкся и, подстёгнутый алкоголем — а также малой толикой деэмпатии — не смог смолчать.