Из Тьмы
Шрифт:
Была и существенная ложка дёгтя: такие миньоны «жили» только на непрерывной подпитке. Их нельзя отправить «на отдых» в пространственный карман, а в случае прекращения подачи силы, скрепы стремительно рушились, и душа ускользала, так что слугу во второй раз уже не поднять. Обладай я внеранговой мощью и огромной скоростью восстановления, то и впрямь мог бы вести в бой неисчислимые легионы мёртвых. К сожалению, пока придётся ограничиться кроликом. Что тут сказать? Даже великие злодеи, когда-то начинали свой путь, отбирая сладости у других малышей.
— И сколько ты за него хочешь? — спрашиваю я, чуть улыбнувшись своим мыслям.
— Се-серебруху! —
— Держи, — вожделенная монета, крутясь в воздухе и сверкая боками, отправилась в руки оборванцу. Было занятно наблюдать за сменой чувств на пропитом лице. Удивление, неверие и радость, быстро уступили место алчности, досаде и злости на юную богатейку и «слишком низкую цену», всё это мешалось с опаской, что такой желанный кусочек благородного металла могут отобрать. Забавный крысюк, хоть и раздражающий. — Но учти, если ты украл его где-то рядом и мне испортят настроение его бывшие хозяева, я не пожалею денег на взятку страже, чтобы они тебя нашли и переломали конечности.
— Э, вы чего, господиночка?! — взглянув в серые глаза смазливой соплячки, битый жизнью бродяга нутром понял, что она не шутила и даже не угрожала. Совершенно обыденным тоном девчонка предрекла ему лютую смерть, если ей доставят беспокойство. Ох и не зря он остерёгся по тихому стукнуть соплюху по голове, пока никто не видит! Вовремя заметил её клятое рубило!
«Всратые благородные!» — В сословной принадлежности девчонки бродяга даже не сомневался. Губы гузкой не кривит и нос платочком не затыкает, но по глазам видно, что за человека не считает и спеси внутри у сучки поболе чем у затыкальщиц.
Он бы пофантазировал, как прижмёт малявку к стенке, намотает волосы на кулак и покажет бабе, кто есть кто, но, смотря на смазливое личико и гладкую светлую кожу, в штанах если что и шевельнулось, то только чтобы сжаться. Даже от записных душегубов чуялась сжимающая кишки опасность, но не это безразличие стылой могилы. Незаметно озираясь, он выглядывал затаившихся горлохватов.
В памяти всплыли леденящие кровь истории о развлечениях и шуточках господ, где охота на двуногую дичь стояла в самом начале списка. Оставалось молиться, что его кривая харя не заинтересует эту жуткую деваху, благородиям всегда нравились чистенькие и смазливые.
Скупщики живого товара отлично платили за хорошеньких девок и пацанов, которые пропадали в их лапах как камень в пруду. Плесь и нету, а в чёрном борделе снова нехватка шлюх. Ещё хорошо платили за здоровых младенчиков, на улицах баяли, что из них варили молодильную бурду для богачей. За кривомордых и вонючих мужиков никто не платил. Кому такие нужны? Так ведь?
Молодой бродяга поёжился. Прав был покойник-папаша: благородия — это твари похлеще монстров! Настоящая нелюдь!
Но, несмотря на свой страх, два литровых штофа огненной под хорошую закусь от пуза, представлялись для двадцатилетнего жителя трущоб слишком манящей целью. Подумать только, целая серебруха на халяву! И чего он не влупил две?! Тогда б и на баб хватило! Но мысль потребовать дополнительную плату как мелькнула, так и пропала. Не-ет, лучше с «деловыми» права качать, чем с этой. Отступив на шаг, он снова мазнул взглядом по объекту своих размышлений. Та не изменив расслабленной позы, с растущим интересом поглядывала в ответ словно…
«Яйца Тёмного!» — замысловато
— Шмыг, эта, шхестный торговец! Шмыг не кидала! — неумело скрывая страх, сглотнул кривоносый. — Всё тип-топ, всё по щесному, — оставив клетку и опасливо пятясь, приговаривал честный торговец краденным. — Всё шито-крыто, — дойдя до угла какого-то сарая, оборванец шмыгнул за постройку и был таков.
«Пугливый какой-то. Если он честный, то чего бояться? Без повода, за одни взгляды, с ним возиться никто бы не стал. Я ведь, хех, добрая волшебница, а не злая, даже за ангела вчера ночью приняли, хе-хе», — я крутнул меж пальцев метательную иглу.
* * *
— Ну что пушистый? Не повезло тебе? — извлечённый из клетки зверёк доверчиво сидел у меня на коленях, с удовольствием принимая поглаживания. Действительно ручной.
Несмотря на не располагающую к подобному профессию, было немного жалко его убивать. Даже та моя часть, что привыкла с одинаковым безразличием отправлять на перерождение мужчин, женщин, детей и стариков не хотела умертвлять «милого пушистика». Похоже, классовая уязвимость девочек-волшебниц ко всему кавайному не обошла и меня. Позор.
Не то чтобы пересилить жалость было очень трудно, но «сила милоты» заставила ненадолго задуматься о целесообразности создания куклы-кролика. К сожалению, другие эксперименты ещё более болезненны. Печально вздохнув, постарался сделать всё быстро, нанеся животному небольшую ранку клинком, одновременно ударив стальной спицей в ухо.
«Мда, ачивка «Убийца милых зверушек» получена. Достижение «Абсолютное зло» всё ближе», — не особо весело, без внутреннего задора, мысленно пошутил я. Мне и правда, было немного жаль похищенного у хозяев ушастого.
Апатично сидящий кролик-марионетка, не слишком походил на живого питомца и я, недолго думая, отдал приказ на пробуждение его «разума», ну или что там его заменяло у животных, одновременно послав подчиняющий импульс. Будто проснувшийся зверёк начал прядать ушами, вертеть мордочкой и принюхиваться, но убежать не пытался. Внутри появилось ощущение того, что новый член коллекции полностью подчинён и выполнит любой приказ. Судя по всему, управлять животными проще, чем разумными.
«А что? Ничем не хуже живого!» — подумал я, забавляясь со зверушкой, которая, наверное, и не поняла, что её закололи и превратили в нежить. Зверька было всё ещё немного жаль, но идея его убить и поднять уже перестала казаться такой изуверской.
Зато теперь пушистик принадлежит мне. Только мне!
* * *
Сидя спиной к солнцу я разглядывал плывущие по небу облака, пальцы отвлечённо крутили меж собой метательную иглу. Поначалу выходило немного неуклюже, но по мере стряхивания пыли с заржавевшего навыка, стальная спица мелькала всё быстрей, будто обретая подобие жизни. Питомец с указанием далеко не убегать, был отпущен по своим делам и ускакал исследовать округу. И не скажешь что нежить.
Можно пойти помочь Наталу, который стоически превозмогал словоблудие толстого торговца, пытаясь по нашему с Акирой наущению выбить группе дополнительные блага. Можно переместиться в карету и почитать мангу, образовательную книгу или бестиарий. Можно наведаться к Эрис и помешаться под ногами у суетящихся артистов или придумать ещё что-нибудь, но мне было лень.