Из Вайтрана с любовью
Шрифт:
— Конечно, я понимаю. Но сам Балгруф, судя по всему, не слишком расстроился?
— Не знаю. Тогда я только в Круг вступила, и с ним так тесно, как сейчас, не общалась.
— А Блёнвенн?
— Уехала в свой Винтерхолд и долго не появлялась в Вайтране, — вздохнула Лидия.
Отчего-то мне стало жаль Драконорождённую. Попасть в паутину двоих опаснейших представителей своей расы! Конечно, Балгруф вполне мог произвести на неё хорошее впечатление, да и народ его любит — и потому до определённого момента Блёнвенн не подозревала об истинной сущности вайтранского
— Но зачем она вообще пошла к Мавен?
Предвестница недовольно вздохнула.
— Обещаю, этот разговор останется между нами, — заверил я.
— Денег захотела для своей Коллегии заработать, — вымученно ответила Лидия.
То, что я и предполагал — благородные мотивы завели неискушённую в больших играх девушку в лапы самой опасной женщины в Скайриме.
— Идём уже внутрь, — Предвестница чуть ли не потащила меня внутрь Йоррваскра.
— За день насиделся, — возразил я. — Лучше посижу ещё на свежем воздухе. Хочешь со мной?
К моему удивлению, нордка согласилась, и мы вместе спустились на площадь Ветреного района и сели на лавочку напротив статуи Талоса. Я по привычке смотрел на статую Талоса, мне казалось, что теперь черты его лица стали более чёткими; Лидия же смотрела куда-то вдаль — на перевёрнутое днище корабля-Йоррваскра, на небо, на взошедшие луны… только не на статую. И я не был тому причиной.
— Ты смотришь на статую так, как не каждый святоша посмотрит, — неожиданно заметила Предвестница.
— А ты на неё совсем не смотришь, — парировал я.
— Я просто не поклоняюсь Талосу, — призналась Лидия.
Не так давно я стал замечать, что молодые норды стали забывать этого бога, добросовестно исполняя требования властей. Вероятно, Предвестница — просто одна из них; правящая верхушка Соратников так же молода, и не удивлюсь, если они тоже не поклоняются Талосу. Что же, это к лучшему — можно будет соврать Эленвен, как добросовестно в Вайтране исполняют Конкордат Белого Золота, и привести в пример Круг.
В воздухе повисло молчание — я не знал, о чём можно поговорить с воительницей, чтобы не задеть и не обидеть её, а Лидия просто не желала ни о чём ни с кем разговаривать и просто наслаждалась свежим воздухом и тишиной, повисшей над городом.
— Эта секира, Вутрад, — всё же подал голос я. — Исграмор правда сражался ей?
— Не знаю, — ответила Предвестница. — Ей разве что голову на плахе кому-нибудь срубишь, но когда я встречалась с ним в Совнгарде, именно такая Вутрад была при нём.
— Подожди, как ты встретилась с ним в Совнгарде? — недоумевал я. — Туда же попадают, ну…
Может быть, Лидия просто увидела вещий сон, подобно персонажу той книги участника Войны? Или, что хуже, оказалась на грани жизни и смерти?
— Да. Но когда ты дружишь с Драконорождённой, в твоей жизни может произойти всё что угодно. Благодаря ей я побывала в Совнгарде при
— И как там? — из любопытства спросил я.
— Там очень красивое небо. И костяной мост, который навис над водопадом и ведёт в Зал Доблести, впечатляет.
— А какой он, Исграмор — как он выглядел? — мне было любопытно расспросить Предвестницу обо всех деталях её путешествия, хотелось знать всё — как она оказалась в Совнгарде, какими ей показались нордские герои древности, как она себя там чувствовала… Сам не знаю, почему.
— Я думаю, ты не отличил бы его от того множества нордов, которых ты уже увидел, — ответ Лидии звучал слишком расплывчато и меня не устраивал. Ну не может быть человек, которого боялись мои предки, который сокрушил целую эльфийскую расу, быть самым обыкновенным нордом! Раз я Балгруфа от сотен его сородичей отличу, и Лидия мне не кажется самой обыкновенной нордкой, то такой полководец, как Исграмор, обязан выглядеть соответствующе!
— Не верю, — ухмыльнулся я. — Не может он быть настолько обыкновенным!
— Это так, — настаивала она. — Разве что лицо у него более… жёсткое.
— Вот, уже бы отличил!
Моя неловкая улыбка развеселила Предвестницу. Я мог разглядеть выражение её лица, но её смех показался мне добрым и искренним.
— А твоя родина, какая она? — вдруг спросила нордка.
Я отчего-то смутился, но быстро взял себя в руки. Конечно, Лидия имеет право и на ответное любопытство, и я с радостью расскажу ей о своём родном Скайвотче.
— Ну, у нас-то намного теплее, чем здесь — но иногда с моря дуют холодные ветра. И деревья цветут почти круглый год, а те, которые уже отцвели, дают очень вкусные и сладкие плоды. В детстве я даже собирал яблоки или вишню и пытался продать кому-нибудь на городском рынке, чтобы купить себе сладостей.
Предвестница снова рассмеялась — видимо, ей трудно было представить меня, гордого талморца, тощим мальчишкой, пытающимся продать собранные где попало фрукты.
— И как, получалось?
— Не очень хорошо, — признался я. — Обычно меня или собственные же будущие коллеги гоняли, или мама находила и велела немедленно идти домой. Знаешь, Лидия, твой дом мне немного напоминает мой, родной — такой же маленький и уютный, разве что мы строим из камня, а крыши у нас выше и уже.
— Так просто? — в голосе Лидии мне послышалось удивление.
— Да. На Ауридоне строят без излишеств — это на Алиноре живут в высоких хрустальных башнях. Вечером лучи солнца так красиво отражаются от граней хрусталя.
На мгновение мне показалось, что на лице Предвестницы застыл грустный взгляд, она не решалась ничего ответить… Только вот из-за чего? Может, мой рассказ наскучил ей или недостаточно впечатлил?
— А в Клаудресте есть постройки из настоящих кораллов, их слоады оставили, — добавил я; Лидия с улыбкой подняла на меня голову.
— Они правда из кораллов? — удивлённо спросила она.
— Так пишут в книгах, — я смущённо качнул плечами. — Я сам на Саммерсете только в Алиноре был — который город, и то лишь однажды. По делам.