Из-за милой Фрэнси
Шрифт:
— Ладно. Договорились. Я не стану подписывать никаких бумаг до четырнадцатого февраля. Но больше никаких уступок, Фрэнси. Они слишком усложняют мне жизнь.
Он вышел.
Она заморгала, смахивая с ресниц слезы. Неужели ему безразлично, что из-за него у нее все окончательно запуталось?
С этого момента между ними началась необъявленная «холодная война». Фрэнси это очень не нравилось, но как изменить ситуацию, она не знала. Ной даже не поднял головы, когда в пятницу утром она вошла в офис.
—
— Семейное торжество? — неожиданно мягко поинтересовался Ной.
— Нет. Спортклуб в Херши проводит соревнование фигуристов. А там половина моих знакомых катается. Хочу оказать им моральную поддержку. Зрителей будет мало — не тот уровень.
— Не вижу проблемы. Вероника вполне справится с любой работой.
— Я просто хотела поставить вас в известность. Вам не кажется, что мы могли бы быть и поприветливее друг с другом.
Он вздохнул и потер затылок.
— Я думал, вы мудрее, Фрэнси. Все идет так, как идет, чтобы не возникало ненужных осложнений.
Она закусила губу. Вот уж упрямец, не приведи Господь! Но она… любила его. Внезапное озарение подкосило ее. Она по уши влюбилась в Ноя Гордона, своего босса, своего противника и человека, чья жизнь представляла собой бесконечный марафон… От такого и в обморок грохнуться недолго.
— Фрэнси, вам плохо?
— Нет, нет, все в порядке. — Она в панике покинула офис, пока не совершила какой-нибудь идиотской выходки типа признания в любви.
Фрэнси каталась с группой детей и жалела, что не учила французские ругательства. Отцу, когда он был сердит, они очень помогали. Господи, ну за что ей такое наказан! Как можно влюбиться в типа, которого почти не знаешь! В случае с Брентом ей понадобилось несколько лет… К тому же чувства к Ною пугающе взрывоопасны, непредсказуемы. А главное, ему и дела нет до ее чувств, он бежит от них как черт от ладана.
Предмет ее горестных размышлений вдруг оказался рядом.
— Пойдемте выпьем по чашечке кофе.
— Мне не хочется кофе.
— Тогда пройдем в офис. Нам нужно поговорить.
— О чем?
— Это кое-что личное. Давайте отыщем спокойное местечко.
— Нет!
В глазах Ноя на мгновение зажглись и погасли злые огоньки. Он решительно пересек фойе и вышел на улицу.
Ной подставил лицо холодному ветру и принялся мерить шагами фасад здания. Впору было рвануть на спринтерскую дистанцию, чтобы хоть как-то погасить сжигавшую его ревность. Она практически призналась, что хочет выйти замуж за Макинтоша, хочет кататься с ним в паре. Тогда зачем он торчит здесь? Не проще было бы перестать изводить их обоих? Всю сознательную жизнь он избегал подобных ситуаций. Но на этот раз тревога за Фрэнси, ее надежды и мечты крепко затянули его в свою паутину. А уж после того поцелуя, которому так некстати помешал Макинтош, он и вовсе пропал. И Ной решил держаться подальше от Фрэнси, не попадаться
Но как, ради всего святого, запретить себе представлять ее в своих объятиях, в своей постели, в своей жизни, в конце концов!
Фрэнси подошла бы к Ною и даже извинилась перед ним, но он даже не взглянул в ее сторону, когда вернулся с улицы. Просто прошел в офис, а через несколько минут вышел одетым, со своим портативным компьютером в руке. Поговорил с Вероникой и… исчез!
Фрэнси подкатилась к Веронике.
— Куда он уехал?
— Сказал, что отправился к себе поработать. Если тебе надо уйти, то Тереза готова помочь мне.
— Тебе и так придется подменять меня в воскресенье.
— Не волнуйся. Мне нравится здесь. Не работа, а сплошное удовольствие.
Да, у Вероники каток вызывал такие же чувства, как и у Рэмси. Пока она была одинокой, так что не приходилось ни перед кем отчитываться за поздние приходы домой. У Фрэнси пульс зачастил от мысли, что она сейчас поедет к Ною и извинится перед ним. Кажется, он почему-то очень разозлился. Но у него будет время слегка остыть. Она не собирается мчаться прямо сейчас, а получше подготовится к визиту.
— Я уеду около восьми. А ты присмотришь за порядком и закроешь все.
— Договорились.
Ной открыл ей дверь и замер в нерешительности. Она не удивилась, что он предоставил ей самой сделать первый шаг. В конце концов, осторожность у него в крови. Вишневая майка с короткими рукавами обтягивала мускулистые плечи, серые спортивные брюки, хотя и были свободными, прекрасно сидели на нем. Ее даже пот прошиб: Ной просто излучал чувственность и силу. Желание очутиться в его объятиях охватило ее настолько, что лишило дара речи.
Выражение его лица не изменилось, а вот цвет глаз стал изумрудно-зеленым, потемнев в долю секунды. Возможно, ей удастся достучаться до его души? Она решила попытаться.
— Мне очень нужно знать наверняка, Ной, безразлична я вам или нет, — со своей обычной прямотой сказала она.
— Стал бы я в таком случае избегать вас? Помчался бы я в Нью-Йорк? Сходил бы с ума каждый раз, когда целую… тебя?
У нее разом ослабли колени.
— Прикоснись ко мне, Фрэнси. Прикоснись — и ты узнаешь, как много значишь для меня.
Она подняла руку и прижала к его груди.
Глава 9
Он и сам удивился своим словам, прозвучавшим как мольба. В обороне, которую он воздвигал всю неделю, оказалось слабое звено — сумасшедшая жажда женщины, способной расплавить всю его решимость единственным прикосновением. Однако это была не совсем обычная ласка. Фрэнси воспользовалась его словами, и ее пальцы принялись страстно изучать его тело. Вот она поиграла-погладила его ключицу, затем с удовольствием и любопытством первооткрывателя начала ощупывать и гладить его плечи и руки.