Из-за редьки

...На сей раз мы отправимся с вами в Хмельницк - многолюдный губернский город, главенствующий над всеми близлежащими городами и местечками. Веселый, симпатичный, бойко торгующий Хмельницк находится вне черты оседлости, и все же в нем осело много нашего брата. Есть среди них люди с достатком, богачи; кое-кто из тузов и воротил даже отмахал себе роскошные особняки. Есть и такие, что вкушают в Хмельницке блага культуры и цивилизации и в меру своих сил и талантов распространяют их: врачи, адвокаты, банкиры, подрядчики, маклеры, последних особенно много. Есть важные

птицы, есть и мелюзга, всякой твари по паре.

Среди богатых особняков особенно выделяется своим великолепием дом подрядчика Жака (он же Яков) Пфеферкранца, в прошлом безвестного приказчика. Главное украшение этого дома - нежная подруга жизни Жака красавица Наталья. Некогда она звалась иначе - Ентл, дочь кантора реб Эле из Мазеповки. Лишь благодаря счастливой случайности - по милости Жака Пфеферкранца - Ентл пошла в гору и стала Натальей, но об этом мы расскажем немного погодя.

Не только жители Хмельницка, но и те, кому доводилось бывать там наездом, слышали об очаровательной Наталье. Многие любовались ею, когда она проезжала в открытом экипаже рядом с Жаком. Все взоры устремлялись к ней, когда она появлялась в ложе театра или же на городском бульваре, чтобы в знойный летний день подышать воздухом. Первой красавицей слыла она в Хмельницке.

Однажды, проснувшись довольно рано (случилось это, когда Жака не было дома: он уехал за город и должен был вернуться вечером), Наталья вызвала горничную, и между ними произошел следующий разговор:

– Знаешь, Мириам, что мне сегодня снилось?

– Нет, госпожа, даже не представляю себе.

– А ну, попробуй отгадать!

– Вероятно, вам приснился покойный Блюменберг... Вас всегда по ночам навещают покойники...

– Вот глупая! И придет же такое в голову... Ничего подобного! Во сне я видела одно очень вкусное блюдо - пальчики оближешь.

– Вероятно, пироги с маком или миндальный торт?

– Нет, нет, совсем не то! Мне приснилась... (Наталья оглянулась, не подслушивает ли кто-нибудь)... мисочка с белой душистой редькой - хорошо просоленной, с лучком и маслицем. Объедение! И так мне захотелось этой редьки, что и сказать не могу... Просто слюнки текут...

При этом Наталья действительно проглотила слюну.

– Знаете что, госпожа?
– сказала Мириам.
– Я бы вам посоветовала...
– и осеклась.

– Говори, говори! Интересно, что ты мне можешь посоветовать!..

– Я бы на вашем месте послала кухарку или сторожа... И они бы купили и принесли редьку. Сегодня на рынке ее сколько угодно.

– Разве?

– Чтоб мне так жить и быть счастливой! Сами можете убедиться.

– Хорошо... Пусть купят... Подай халат... Возьми гребешок и помоги мне уложить прическу.

Через полчаса госпожа Пфеферкранц стояла перед зеркалом и нарядном утреннем платье. В это время приоткрылась дверь, и на пороге показалась горничная.

– Госпожа, госпожа!

– Что случилось? Я ведь не глухая.

– Подойдите на минутку, взгляните, пожалуйста. Видели что-нибудь подобное? Редька! Что вы о ней скажете?

Госпожа Пфеферкранц повернулась и увидела в руках у девушки редьку исполинских размеров, величиной этак с голову годовалого теленка. С одной стороны редьки

свисало три длинных хвостика, а с другой - утолщенный конец был увенчан пышным зеленым тюрбаном.

От полноты чувств Наталья захлопала в ладоши и рассмеялась:

– Ой, ой, ой какая! За всю свою жизнь я не видела такой редьки. Где вы достали этакое чудо?

– Наш сторож купил на рынке. И пока он нес эту редьку домой, с него сошло семь потов. Чтоб мне так жить и быть счастливой!

– Дай-ка подержать ее... О-о, да тут, верно, полпуда!

– Полпуда, госпожа. Чтоб мне так жить и быть счастливой!

– Полпуда? Я думаю, здесь целый пуд!

– Я и говорю, целый пуд. Чтоб мне так жить и быть счастливой!

– Возьми эту редьку, и пусть ее приготовят с луком и маслом... А сейчас подай мне стакан какао.

Редька пробудила в душе Натальи теплые воспоминания. Одна за другой вставали картины далекого детства.

Она родилась и выросла в Мазеповке, в семье бедной, но богобоязненной. Когда была еще босоногой девчонкой, глас народный - глас божий предсказывал ей блестящую будущность. Все в один голос твердили, что Ентл будет богатой и счастливой, ибо такая красота никого не может оставить равнодушным. Богачи припадут к ее стопам и осыпят ее золотом, дабы она согласилась за одного из них выйти замуж. Даже ее бабушка, старенькая Малка, женщина строгая и праведная, далекая от мирской суеты, и та предсказывала ей судьбу необычную. Ибо необычными были красота и грация Ентл, и нельзя было вдоволь наглядеться на нее. Даже офицеры, квартировавшие в Мазеповке, встречая на улице Ентл, останавливались и долго провожали взглядом эту удивительную еврейскую красавицу.

– Вашей Ентл пристало бы породниться с Монтефиоре, - говорили кантору реб Эле его знакомые.

– Драгоценным сосудом, бриллиантовым ожерельем наградил вас бог, говорили другие.
– Тот, кто будет сватать вашу дочь, отдаст за нее все свое состояние. Но с такой женой он вмиг снова разбогатеет.

И в один прекрасный день бог действительно вспомнил реб Эле, как и предсказывали жители Мазеповки. Когда здесь начали строить казармы, появился на горизонте господин Пфеферкранц, богатый вдовец, подрядчик, руководивший работами. Прогуливаясь однажды в субботний полдень по Бердичевской улице и разглядывая местных девиц, он увидел Ентл и, ни минуты не раздумывая, послал сватов к ее отцу.

Кантор страшно возмутился:

– Отдать свою дочь за этого бритого "немца" [1] в кургузом пиджачке, невесть откуда свалившегося на нашу голову? Что скажут люди?

Но сваты были так настойчивы и велеречивы, а дары господина Пфеферкранца так щедры и обильны, что в конце концов реб Эле дал себя уговорить. Но прежде, чем сказать что-нибудь определенное, он просил досконально выяснить, не женат ли уже, упаси господи, этот жених, ибо "немцы" - такой народ, что с ними всякое случается...