Из-за стены
Шрифт:
– Знаешь, я сейчас задался вопросом, кто из нас двоих начальник.
– Ты прекрасно знаешь, что твои организаторские способности оставляют желать лучшего, – резко отрезала Рита. – Я кладу трубку, у меня за спиной, в отличие от тебя, группа из сорока недовольных туристов, желающих выразить свое возмущение.
Рита повесила трубку и отошла от телефона-автомата – очередь за ней и правда скопилась порядочная. Сашины инфантильность и безответственность в очередной раз вывели из себя – собственно, это и было основной причиной, по которой она не принимала его ухаживания. В остальном он был вполне себе весёлый и добрый парень, душа любой компании,
Рите он нравился как друг: с ним всегда было весело, он всегда был готов рассмешить и прийти на помощь любому, кого считал своим другом – а таких друзей у него было полгорода. Но как только дело касалось рабочих вопросов, тут же выползали отрицательные черты его характера, и Рита чувствовала, как к ней начинает подкатывать раздражение. Последнее время она часто думала о том, что пора бы уже прекратить эти отношения – Саша начинал все больше заигрываться, а она все больше раздражаться, но бросить работу в «Спутнике» до окончания срока договора не могла. Собственно, на «Спутнике» и были завязаны их отношения.
Рита познакомилась с Сашей прошлой зимой, еще на третьем курсе, в кафе-автомате на углу Невского и Рубинштейна: его привела с собой Ритина подруга. Узнав, что Рита учится в институте иностранных языков, он тут же предложил ей поработать на зимних каникулах переводчиком в международном молодежном лагере, организуемом ленинградской базой «Спутника». Рита согласилась: зарплата была больше, чем в «Интуристе», а нагрузка и слежка органов госбезопасности – существенно меньше. Так необходимая ей языковая практика окупала отсутствие свободного времени с лихвой: Рита мечтала о карьере переводчика-международника, а объектов для оттачивания профессиональных навыков было ничтожно мало.
Сам же Саша попал на место ответственного организатора базы с протекции отца, но к работе относился несерьёзно, предпочитая свободный образ жизни золотой молодежи. Отсюда в работе организации часто происходили накладки и нестыковки, и будь на месте Саши кто другой, его давно бы сместили с должности – но за плечами стояла фигура влиятельного отца. Часто Рите, помимо своих непосредственных обязанностей гида-переводчика, приходилось быть логистом, управляющим и массовиком-затейником в одном лице, выполняя, по сути, Сашины обязанности. Опыт был, несомненно, полезный и ни с чем не сравнимый, но она начинала от этого уставать, особенно сейчас, когда на летний сезон пришлось выйти неделей раньше запланированного – Саша слёзно умолял выручить и подобрать оставшуюся бесхозной группу студентов-архитекторов из ГДР.
Изначально их должен был взять другой гид, парень из «корабелки» – но он был вынужден уйти с позором, перед тем успев изрядно отличиться в работе с группой из Западной Германии: поучаствовал в нелегальной торговле с иностранцами, устроил с ними пьянку в поезде за их же счёт – и, как вишенка на торте, вступил
Она взглянула на вокзальные часы. Те показывали двадцать минут одиннадцатого. Надо было найти Майера, руководителя «дыровцев», как называл туристов из ГДР один ее знакомый фарцовщик, и все же принять его подарок – чтобы договориться с вокзальным рестораном наверняка.
Глава 2
Три месяца назад
– Родители Уллы нашли перевозчика, – сказал Петер за обедом.
Мать с невозмутимым видом поставила перед ним тарелку супа.
– Сколько это будет стоить? – спросила она.
– Десять тысяч.
– Прекрасно. – Все с тем же невозмутимым видом Анна села напротив. – Размести завтра объявление в газете о продаже автомобиля. Если добавить сбережения, как раз хватит.
– Мам, ты не поняла. Десять тысяч с человека.
Мать замолчала. Оба знали, что таких денег у них не было. Они молча ели свой обед. В комнате висела тишина, прорезаемая лишь тиканьем стоявших на камине часов.
– Беги один, Петерле, – наконец сказала мать, разбив напряжённое молчание. – Здесь тебя ничего хорошего не ждёт.
– Нет, мама, послушай. Я уже все решил. Тебе сделают документы, родители Уллы все организуют, поедете с ней вместе как мать и дочь. Только там очередь, готово будет в июле, не раньше. Я как раз университет закончу. Я уже задаток внёс – у меня были деньги, я весь год работал, ты же знаешь. Только машину все равно продать придется, иначе не хватит. Но все равно, не здесь же ее оставлять. – Петер волновался, и от волнения говорил быстро и сбивался. – А мы с Йоханом договорились. У него дом практически на самой границе; ну, ты знаешь, у них же свой дом, не квартира. Нам его отец помогает, и ещё братья. Они тоже хотят бежать всей семьёй, а денег нет. Я думаю, к концу июля мы как раз закончим.
– Что закончите?
– Рыть туннель.
– Нет, Петерле. Это опасно. На вас могут донести соседи.
– Брось, мама. Что они заподозрят? Мы с Йоханом с седьмого класса дружим, я у него и так почти каждый день бываю.
Анна заметно расслабилась. То, что Йохан был закадычным и чуть ли не единственным другом ее не особо общительного сына еще со школы, она знала. Но жизнь научила не доверять никому.
– Хорошо, – сказала она. – Только вам надо отвести от себя подозрения.
– Что ты имеешь в виду? – Петер недоуменно посмотрел на нее.
– Показать свою лояльность партии, поучаствовать в каком-нибудь молодежном мероприятии. Лучше всего выездном, незадолго до побега. Тогда меньше шансов, что вас заподозрят в неблагонадежности. Есть у вас такие?
– У нас на факультете сейчас набирают группу для поездки в Советы, кажется, в начале лета. Что-то вроде дружеского визита. Меня Криста звала.
– Узнай об этом подробнее и запишись – это был бы замечательный вариант.
– Но у меня нет денег. Я почти все потратил.
– Не думаешь же ты, что и у меня ничего нет, – Анна улыбнулась и собрала тарелки.