Изабелла Баварская. Приключения Лидерика. Пипин Короткий. Карл Великий. Пьер де Жиак
Шрифт:
— Пусть это останется моей тайной, ваше величество. Знайте лишь, что я сдержу свое слово, но и вы сдержите свое.
— Прекрасно, я слушаю тебя. Ты ведь любишь Шарлотту?
Перине с горькой усмешкой покачал головой.
— Тогда золото? Ты его получишь.
— Нет, — отвечал Перине.
— Может быть, звание, почести? Как только мы возьмем Париж, я назначу тебя комендантом, ты станешь графом.
— Нет, не то, — прошептал Леклерк.
— Так что же? — спросила королева.
— Ведь вы регентша Франции?
— Да.
— Вы
— Да.
— И у вас есть печать, а тот, кто владеет грамотой с королевской печатью, облечен королевской властью, не так ли?
— Так.
— Я хотел бы иметь такую грамоту, чтобы она отдала в мои руки жизнь, которой я распоряжусь по своему усмотрению, не спрашивая ни у кого на то соизволения, и чтобы даже палач не оспаривал ее у меня.
Королева побледнела:
— Надеюсь, это не касается ни дофина Карла, ни короля?
— Нет.
— Пергамент мне и королевскую печать! — с живостью воскликнула королева.
Леклерк взял со стола то и другое и протянул королеве. Та написала: “Мы, Изабелла Баварская, Божьей милостью регентша Франции, коей вверено по природе занятости его величества короля управление королевством, уступаем торговцу оружием на мосту Пти-Пон Перине Леклерку наше право на жизнь и на смерть…”
— Имя? — спросила Изабелла.
— Графа Арманьякского, коннетабля королевства Французского, парижского градоначальника, — сказал Леклерк.
— Ах! — воскликнула королева, роняя перо. — Скажи, по крайней мере, ты просишь у меня его жизнь, чтобы убить его?
— Да.
— Ив час его смерти ты скажешь ему, что я забираю у него его Париж, его столицу, взамен моего возлюбленного, которого он отнял у меня? Долг платежом красен; надеюсь, ты скажешь ему?
— Хорошо, я скажу.
— Поклянись спасением своей души.
— Клянусь.
Королева снова взяла перо и продолжала:
— “Уступаем наше право на жизнь и на смерть графа Арманьякского, коннетабля королевства Французского, парижского градоначальника, отказываясь навсегда от нашего права на жизнь вышеозначенной персоны”.
Она подписалась и скрепила подпись печатью.
— Возьми, — сказала она, протягивая лист.
— Благодарю, — отвечал Леклерк, забирая его.
— Это ужасно! — вскричала Шарлотта.
Девушка была очень бледна, это невинное создание словно присутствовало при заключении сделки двух исчадий ада.
— Теперь, — продолжал Леклерк, — мне нужен энергичный человек, с которым я мог бы договориться и у которого были бы желание и воля, а из благородных он или из простых — мне все равно.
— Позови лакея, Шарлотта.
— Скажите сеньору Вилье де Л’Иль-Адану, что я жду его, и немедленно, — приказала королева вошедшему лакею.
Лакей поклонился и вышел.
Де Л’Иль-Адан, верный данному им обету, спал, не раздеваясь.
Через пять минут он уже стоял перед королевой, готовый исполнить ее волю.
Изабелла подошла к рыцарю и, не ответив на его почтительное приветствие, сказала:
— Мессир де
Л’Иль-Адан вздрогнул; его глаза сверкнули; он повернулся к Леклерку и протянул было ему руку, но тут увидел его одежду: совершенно определенно, что тот, кого он хотел приветствовать как равного, был гораздо ниже его по происхождению. Рука де Л’Иль-Адана опустилась, а лицо приняло обычное высокомерное выражение.
Ни одно из этих движений не ускользнуло от Леклерка; он стоял, скрестив руки на груди, и не шелохнулся — ни когда Л’Иль-Адан протянул ему руку, ни когда убрал ее.
— Поберегите вашу руку, чтобы разить врага, мессир де Л’Иль-Адан, — смеясь, сказал Леклерк, — хотя и у меня есть право коснуться ее, ибо так же, как и вы, я мщу за моего короля и мою родину. Поберегите вашу руку, сеньор де Вилье, хотя нас и породнит предательство.
— Молодой человек!.. — вскричал Л’Иль-Адан.
— Ладно, поговорим о другом. Можете вы обеспечить мне пятьсот копий?
— Под моим началом в Понтуазе стоит тысяча вооруженных людей.
— Хватит и половины, если эти люди храбры. Я введу их вместе с вами в город. На этом моя миссия заканчивается. Большего с меня не спрашивайте.
— Остальное я беру на себя.
— Прекрасно! Не будем терять времени, тронемся, в дороге я вам расскажу, что я надумал.
— Да не покинет вас мужество, сеньор де Л’Иль-Адан! — напутствовала его королева.
Л’Иль-Адан преклонил колено, поцеловал руку, которую протянула ему могущественная его повелительница, и вышел.
— Вы не забыли вашего обещания, Перине? — спросила королева. — Пусть, прежде чем умереть, он узнает, что это я, его смертельный враг, отбираю у него Париж взамен моего возлюбленного.
— Он об этом узнает, — ответил Леклерк, пряча за пазуху пергамент с королевской печатью и наглухо застегиваясь.
— Прощай, Леклерк, — прошептала Шарлотта.
Но молодой человек уже ничего не слышал и, даже не попрощавшись с девушкой, бросился прочь из комнаты.
— Да поможет им ад достичь цели! — сказала королева.
— Да остережет их Господь! — прошептала Шарлотта.
Л’Иль-Адан и Леклерк вошли в конюшню и Л’Иль-Адан отобрал двух своих лучших лошадей.
— Где мы возьмем других лошадей, когда эти падут, ведь они смогут проделать лишь треть пути? — спросил Леклерк.
— Мы будем проезжать посты бургундцев, они знают меня и дадут смену.
— Отлично!
Они натянули поводья, пришпорили коней и понеслись быстрее ветра.
Не удивительно, что те, кто при свете искр, которые выбивали копыта, видел в сероватых сумерках лошадей с развевающимися гривами и всадников с развевающимися волосами, мчащихся бок о бок во весь опор, рассказывали потом, что им в новом обличии явились Фауст и Мефистофель верхом на фантастических животных, по всей видимости, спешившие на какое-то адское сборище.