Изабелла Прекрасная
Шрифт:
— Мы могли бы прибыть на реку Оруэлл ночью. Как вы считаете, ваш брат граф Норфолкский присоединится к нам?
— Он так же сильно ненавидит Деспенсеров, как ненавижу их я!
Мортимер вынул из кармана камзола, выдержанного в зеленых с золотом тонах, маленькую свернутую записку.
— Мадам, я получил это письмо из Англии час назад. Письмо от Орлетона, епископа Херфорда. Он пишет, что он сам, моя мать, и сын вашего покойного дяди Ланкастера Линкольн стараются сделать для нас все, что только возможно. Бароны и купцы по всей стране заявили, что обеспечат нам поддержку, если только мы укажем им место и время нашей высадки и привезем с собой не менее тысячи человек.
— Тысяча
— Нам придется надеяться только на иностранных наемников! Их обычно можно купить, и некоторые из немецких наемников весьма искусны в ведении военных действий.
— Но как мы сможем убедить их пересечь море по какой-то надуманной причине, когда у нас нет поддержки их императора или короля Франции?
Даже Мортимер не смог ничего возразить на подобный довод и только пожал плечами.
— Мне кажется, что мы должны будем платить им высокое вознаграждение. Вот и все!
— Откуда взять деньги? — задал логичный вопрос Кент. Теперь именно он задавал трудные вопросы, от разрешения которых зависел успех предприятия.
— Кто из нас может получить хотя бы грош из доходов наших имений, когда мы все изгнаны из них? Многие из сочувствующих нам в Англии также состоят на подозрении. После несчастного случая во время турнира бедный Линкольн наполовину ослеп. И самое важное, моя дорогая сестра, что вы собираетесь сказать Неду? Поедет ли он с нами в Англию, где мы выступим с оружием в руках против его отца?
— Насколько нам известно, его отец и Хьюго Деспенсер — неразлучны, — резко ответил Мортимер.
— В любом случае, герцог еще ребенок!
В этот момент до них донесся голос Неда, который весело позвал одну из дочек Геннегау. Они играли в какую-то игру с другой стороны высокой живой изгороди. Изабелла была счастлива, что он все еще только ребенок — в его голосе слышалась нотка радости и веселья, хотя он так долго молчал из-за возмущения и неприятия их с Мортимером отношений. Здесь, в Валансьене, было так славно. Не было цинизма в отношениях и постоянных интриг. Материнский инстинкт подсказывал ей, чтобы мальчик как можно дольше оставался здесь, где его не обманывали, не использовали во зло его чувства, где бы он мог вырасти благородным и честным молодым человеком среди милых и скромных дочерей Жанны. Она увидела, что и Эдмунд присоединился к ним. Как будто его тоже привлекла простота и честность в отношениях, он хотел уйти от планов предательства, которые вынашивались им, в мир ясности и веселья. Мортимер повернулся и наблюдал, как он исчезает в высокой арке, выстриженной в вечнозеленом кустарнике.
— Он сердцем не с нами, — недовольно пробормотал он.
— Потому что его сердце наполовину принадлежит Эдуарду. В молодости он просто обожал его. Сейчас он разрывается между дружбой к нему и желанием разделаться с Деспенсерами, — сказала Изабелла. Она прекрасно понимала колебания Эдмунда, в них было что-то и от ее собственных сомнений.
— То же самое желание отомстить, которое снедает и вас!
Он обнял ее, как бы желая смягчить жестокость своих слов.
— Может быть, он настолько наивен и полагает, что если мы победим, то Эдуард станет таким же, каким был прежде, — добавила она, продолжая цепочку своих рассуждений, несмотря на то, что Мортимер был рядом. Он вдруг резко отодвинулся от нее, заметив, что Кент был прав, когда говорил, что им будет трудно убеждать Неда, потому что он не захочет оказаться в оппозиции к своему отцу. Потом Мортимер совершенно спокойно спросил ее, как много фактов она собирается сообщить юноше. Она сочла его вопрос
— Мне кажется, ему будет приятно снова увидеть своих лошадей и ястребов, — заметил Мортимер. — И еще мне кажется, что с его отношением к браку ему надоели глупые игры с этими девицами!
— Я уверена, что вы заблуждаетесь. Он доволен тем, как проводит с ними время, — сердито сказала Изабелла. В этот миг до них донесся новый взрыв смеха.
— Разве вы не заметили, Роджер, насколько более спокойным и раскрепощенным стал мальчик с той поры, как мы приехали сюда? Может быть, все дело в том…
— В чем, моя дорогая?
Но Изабелла еще не могла точно выразить промелькнувшую мысль, которая была слишком смелой, чтобы ее можно было высказать вслух. Изабелла сама была всего лишь женщиной, не привыкшей к таким мужским делам, как устройство заговоров, могущих привести к самым неожиданным последствиям.
Но одно из ближайших последствий заговора может помочь ее любовнику. И тогда он одобрительно улыбнется ей и еще выше оценит ее. Королева привыкла жить ради подобных мгновений.
— Я поговорю с ним сама, — решила Изабелла. — Я присоединюсь к их веселому обществу и сделаю все, что в моих силах, чтобы он был в хорошем настроении, когда я начну свой разговор с ним… Мне придется кое в чем убедить его…
Она собралась перейти за живую изгородь во дворик, где играла молодежь, но еще не успела дойти до арки, как Мортимер вдруг остановил ее.
— Но есть еще один человек, с которым вы должны поговорить в первую очередь и уговорить его… — сказал он.
— Кого вы имеете в виду? — спросила Изабелла. Она повернулась к Мортимеру. Он улыбался ей, и ей показалось, что в нем пылкий любовник и практичный лидер слились воедино.
— Я говорю о последней жертве вашего очарования — молодом Джоне Геннегау! Мне сказали, что у него более 500 воинов. Он мог бы стать для нас полезным.
— Вы думаете, что он пойдет сражаться за нас?
— За вас! — Мортимер стремительно подскочил к ней со своей почти кошачьей грацией. Она не переставала удивляться грациозности его движений. Ведь он был таким высоким и сильным мужчиной. Не прикасаясь к ней, он наклонился и крепко поцеловал в губы.
— Мадам, вы можете склонить мужчину на что угодно! Мне неприятно даже думать про это, но идите и обольстите его. Обещайте молодому дурню все… Чтобы он только согласился поехать с нами и взять с собой свои 500 человек. И, кроме того, — добавил он, отступая и смущенно улыбаясь, — я всегда могу спрятаться за гобеленами и убить его в самую последнюю минуту, если он попытается позволить себе слишком много.
Но Изабелла не стала ни смеяться, ни возмущаться, что Мортимер посмел предложить ей такое. Она стояла с сияющими глазами, как будто смотрела вперед и видела там то, что он не смог еще увидеть.
— Нет, нет, любовь моя, — мягко заметила она, лаская его загрубевшее лицо своими мягкими душистыми пальцами. — Вы не должны мучить себя. Не всем мужчинам требуется одно и то же.
— Как можно наверняка добиться всего от мужчины?
— Не все мужчины одинаковы. Некоторые из них лучше служат своим идеалам, а не своим страстям. Такие будут стремиться к недостижимому миражу, а не к тому, чтобы заполучить женщину. Хотя их не так уж много! — призналась она, увидев, как он насмешливо посмотрел на нее. — Но то, что они такие, вы всегда сможете узнать по их рассеянному взгляду. То, что в шутку сказал о нем Эдмунд, — что он из рыцарей Круглого Стола — это правда! Нам будет легче увлечь его за собой, если мы убедим его в святости нашей цели, чем если мы станем заманивать его в мою постель.