Избалованные смертью
Шрифт:
— Жертв могло быть еще больше. Мы остановили их сегодня, и мы закроем за ними дверь тюремной камеры. Во многом благодаря вам, доктор Мира. Если бы я раньше догадалась, что они сделали меня мишенью, на этой доске было бы меньше лиц.
— Вы прекрасно знаете, что это не так, и нельзя так думать. С таким же успехом можно сказать, что их было бы больше, если бы вы так быстро не расшифровали схему. Вы работали над этим делом, и сегодня вы его закроете. Я бы хотела понаблюдать за допросом Дадли.
— Ну, это может быть еще не скоро.
— Я подожду. Мне сказали, что вы ранены.
— Да это всего лишь царапина, честное слово. Это все из-за туфель. На таких каблуках не устоишь. И все-таки. — Ева шлепнула себя по руке. — Это была старинная итальянская шпага. Круто!
В комнату вошла Пибоди:
— Привет, доктор Мира. Даллас, главный адвокат Дадли хочет с тобой поговорить.
— Надеюсь, ему есть что сказать. Я с ним встречусь возле комнаты для допросов.
Бентли Соренсон, импозантный мужчина с гривой темных волос, жгучий цвет которых подчеркивали серебристые пряди на висках, сухо поклонился Еве.
— Лейтенант, сообщаю вам, что я намерен подать официальную жалобу на ваше обращение с моим клиентом, которое квалифицирую как применение неоправданно грубой силы, провоцирование и преследование. Кроме того, я уже созвонился с прокурором по поводу сфабрикованной информации, на основании которой был проведен незаконный обыск резиденции моего клиента, его офиса и принадлежащих ему автомобилей. Я требую немедленного освобождения моего клиента до вынесения решений по этим жалобам.
— Вы можете подавать какие угодно бумаги. Можете созвониться с губернатором, с вашим конгрессменом, да хоть с самим президентом, но ваш клиент отсюда не выйдет. Вы можете сколько угодно устраивать мне обструкцию, мистер Соренсон. — Для пущей убедительности Ева передернула плечами. — Я поеду домой и хорошо проведу выходные. Хоть отосплюсь немного. А ваш клиент проведет выходные за решеткой.
— Мистер Дадли — уважаемый и преуспевающий бизнесмен, член одной из самых респектабельных семей этой страны. Он никогда раньше не привлекался к уголовной ответственности и полностью сотрудничал с вами и вашим Департаментом. Более того, он обратился к вам за помощью и предложил свою помощь, а вы злоупотребили его доверием.
— Знаете, я все никак не могу решить: вы идиот или так делаете свою работу? Так и быть, истолкую сомнение в вашу пользу: вы делаете свою работу. А теперь вам придется решать: будете вы блокировать допрос сегодня, и в этом случае ваш клиент пробудет за решеткой до понедельника, или мы войдем в эту комнату и поговорим. Меня любой вариант устраивает.
— Я могу за час организовать слушания в присутствии судьи.
— Полный вперед. А я сосну часок, пока вы готовите слушания. У меня была трудная неделя.
— Вы всерьез готовы рискнуть карьерой ради этого дела?
Ева переменила позу — выставила вперед бедро, сунула большие пальцы в карманы брюк.
— Это
— Это вопрос, лейтенант.
— Я вам скажу, чем я не готова рискнуть. Я не дам вашему клиенту выйти из этой комнаты — разве что в камеру, — пока не допрошу его. Я не готова рискнуть тем, что он растворится в воздухе, потому что у него есть на это средства. Решайте. Вы прекрасно понимаете, что я могу продержать его до понедельника, так что давайте не будем тратить время зря. Или я поговорю с ним сейчас, или я иду домой.
— Ладно, будь по-вашему.
Ева пустила в ход наручный компьютер.
— Детектив Пибоди, явитесь в комнату для допроса. Правда, клево, а? — спросила она, заметив, что Соренсон разглядывает компьютер-часы.
Затем она распахнула дверь и вошла.
Челюсть у Дадли припухла, кожа покраснела, глаза тоже были опухшие и красные от слез. У него было время спуститься с высот наркотического опьянения, заметила Ева. Что ж, это ей на руку. По обеим сторонам от него сидели еще два адвоката. Женщины — молодые и красивые. Одна из них — Ева глазам своим не поверила! — держала его за руку.
— Включить запись. Лейтенант Ева Даллас допрашивает Дадли Уинстона… Четвертого. — Ева демонстративно опустила на свою сторону стола тяжелую папку с файлами. — На допросе также присутствуют официально зарегистрированный адвокат подследственного мистер Бентли Соренсон и два других представителя. Будьте любезны, назовите ваши имена для протокола.
Они назвали имена, но Ева запоминать их не стала, для нее они так и остались Блондинкой и Рыжей.
— Детектив Делия Пибоди входит в комнату для допроса. Итак, все в сборе. Как лицо, Винни?
— Ты меня ударила. Я тебе жизнь спас, а ты меня ударила и притащила сюда как преступника.
— Жизнь мне спас? Ну надо же! А мне — и моей камере тоже — помнится совсем другое. Кстати, она была включена на протяжении всей нашей встречи согласно процедуре. И то же самое подтверждают записи и показания офицеров в церкви Богоматери Теней.
— Мы оспорим эти записи и показании, — вставил Соренсон, — поскольку мы можем доказать вашу личную неприязнь к моему клиенту.
— Давайте попробуйте. Посмотрим, куда вас это заведет. Что ж, со встречи в церкви и начнем. Уинстон Дадли, вы позвонили мне около двадцати часов ноль-ноль минут сегодняшнего вечера.
— Она была пьяна, — сказал Дадли Соренсону. — Но я был просто в отчаянии. У нее язык заплетался, а когда она пришла, до того была пьяна, что еле стояла на ногах.
Ева открыла папку с файлами, извлекла лист бумаги и бросила его на стол.
— Мой анализ на токсикологию с интервалом в час — с девятнадцати до двадцати одного. Все чисто.
— Фальшивка, как и все остальное! Ты уже была пьяна, когда устроила скандал у «Лионеля». Дюжина свидетелей готова это подтвердить, как и то, что ты была настроена агрессивно. Твой собственный муж был от тебя в ужасе.