Избалованные смертью

Робертс Нора

— Ты сама не отставай, запускай поиск. Отыщи нам его владельца.

Воспользовавшись молчанием напарницы, Ева принялась думать дальше.

«Кто у него следующий по списку? Какая профессия? Может, маникюрша экстра-класса, пилот частного самолета, какой-нибудь модный эксклюзивный дизайнер?»

При мысли о дизайнере Ева вспомнила о Леонардо, муже своей лучшей подруги Мэвис Фристоун, и о самой Мэвис, и где-то внутри у нее заворошилась тревога. Знаменитая певица, звезда эстрады.

«Надо не

забыть к ним заехать, предупредить. Чтоб никаких частных заказов и выступлений, пока не дам отмашку», — подумала Ева, высматривая, где припарковаться.

— Нигде не зарегистрирован, — сообщила Пибоди. — За последние двадцать лет легально такой никто не приобретал. Но этот антиквариат могли купить и сорок лет назад, когда за этим еще не следили. А могли получить по наследству или что-нибудь в таком духе. Вещь военная, так что исходного владельца по архивам не отследишь. В прошлом веке такое не регистрировали.

— Ладно. — Ева врубила вертикальный взлет, так что Пибоди аж взвизгнула, и припарковалась на втором уровне. — Значит, он им уже давно владел, не зарегистрировал — куча народу так делает — или купил из-под прилавка. Это еще большая куча народу.

Они вышли из машины, спустились на первый уровень и прошли полквартала до магазина пешком. Проходя мимо витрины, Пибоди издала свое характерное «М-м-м…».

— Уймись! Господи, Пибоди, ты — детектив, расследующий убийство, а не пускающий слюни турист!

— Но ты только посмотри, какие там туфельки! Вон те, голубенькие на серебряных шпильках, все в малюсеньких бабочках.

Ева придирчиво глянула на туфли.

— Походишь в таких десять минут, два часа будешь лежать на вытяжке, — бросила она и толкнула входную дверь.

Внутри бутика пахло не кожей, а цветами — вероятно, теми, над которыми положено порхать обувным бабочкам. Повсюду под направленными лучами света, как какие-нибудь драгоценности или картины, были выставлены сверкающие туфли и сумочки. Вокруг были места для сидения — темно-шоколадного цвета диванчики с низкими спинками и кремового цвета кресла.

По залу ходили то ли покупатели, то ли просто зеваки, прочие сидели на диванчиках, некоторые даже обставили себя туфлями всех цветов радуги. Выражения лиц этих некоторых напомнили Еве физиономии наркоманов под кайфом.

Какая-то женщина на гигантских шпильках цвета тухлых яичных желтков с довольным видом расхаживала от зеркала к зеркалу.

Продавцы и консультанты выделялись на фоне покупателей и зевак анорексичными фигурами и черными костюмами в обтяжку.

У Пибоди в горле что-то булькнуло от вожделения, и Ева сердито на нее взглянула.

— Извини. — Пибоди успокаивающе похлопала ее по плечу. — Это у меня рефлекторное.

— Следующий рефлекторный звук у тебя будет, когда я тебя начну душить.

— Милые

дамы, — к ним приблизился мужчина с ослепительной улыбкой и острыми, как бритвы, манжетами, — как мне сделать этот день для вас незабываемым?

Ева вытащила полицейский жетон.

— Вы как раз вовремя. Можете дать мне список всех, кто купил у вас такие мокасины десятого или десятого с половиной размера, — сказала она и протянула ему фотографию.

— Вот это да! — воскликнул мужчина. — Это что, правда улика? Как увлекательно!

— Ага, мы сами прямо в экстазе. Мне нужны фамилии покупателей.

— Конечно. Ах, как это интересно! И за какой период вам нужен этот список?

— А какой максимум?

— Конкретно эта модель впервые поступила в продажу в марте.

— Ладно, — согласилась Ева, — вот с марта и начнем.

— Вас интересуют покупатели во всех наших магазинах или только в данном?

Ева с подозрением покосилась на него:

— Как-то вы уж больно легко на все соглашаетесь.

— Шутите? Я тут весь день от скуки с ума схожу!

— Ну, тогда для начала по всем магазинам.

— Вот и прекрасно! — обрадовался он. — Сделаю за пять минут, присядьте пока. Принести вам минеральной воды?

— Спасибо, не нужно.

— Теперь понимаешь, — зашептала Пибоди, — почему за суперофигительными туфлями люди ходят именно в такую обдираловку? Где еще тебе предложит газировки мужчина с лицом кинозвезды?

— Который бесится от скуки и, стоит попросить у него список покупателей, того и гляди от счастья в штаны наложит.

— Но нам-то меньше хлопот, — возразила Пибоди.

— Это точно.

Пибоди умоляюще сцепила руки:

— Ну пожалуйста, скажи, что, пока он не вернется, я тебе не нужна! Всего пять минут! Мне надо помолиться в этом храме обуви.

— Смотри слюнями ничего не закапай, — бросила Ева и, отвернувшись, от нечего делать решила попробовать позвонить со своих часов в ОЭС.

— Ну, как оно продвигается? — спросила она Фини.

— Лицо убийцы мы тебе реконструируем, но по остальным дискам пока глухо, — доложил он и придирчиво поджал губы. — У тебя новый мобильник.

— Ну да.

— Картинка просто кристально чистая.

— Он у меня в часы встроен.

— Да ладно тебе заливать. У таких игрушек картинка — отстой.

— А это новая модель.

— Рорк мне ничего не говорил. Как вернешься, хочу пощупать.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Ева. — Мне пора. — Она увидала направляющегося к ней продавца.

— А вот и ваш список, — объявил он, протягивая диск. — Чтоб вы знали, одну пару десятого размера в таком цвете мы продали в марте и еще одну десятого с половиной — в прошлом месяце. А в цвете «Вороново крыло»…