Избалованные смертью
Шрифт:
Мебели было много, она помогала заполнить пространство — повсюду, как и в приемной, стояли небольшие группы кресел. Хозяин кабинета поднялся из-за полированного черного стола.
В жизни он оказался привлекательнее, чем на фотографии. Ева списала это на то, что обычно зовется харизмой: то, как он улыбался, как смотрел собеседнику прямо в глаза, как изящно и плавно двигался. Во всех его движениях, улыбке, выражении глаз, казалось, проскальзывало некоторое заигрывание, словно он давал понять, что перед ним соблазнительная женщина, а он соблазнительных женщин любит.
«Ишь,
У него было точеное, на взгляд Евы, очень женственное лицо и зачесанные назад светлые, практически белоснежные волосы. Черты лица не такие резкие, как у Юрича, но определенное сходство между ними было.
Он был облачен в идеально сидящий по фигуре костюм цвета индиго и бледно-голубую рубашку, манжеты которой были скреплены старомодными запонками. По документами и на глаз Ева прикинула, что росту в нем пять футов и десять с половиной дюймов, а весит он около ста семидесяти фунтов [4] — опять-таки примерно как и Юрич.
4
Рост около 179 см, вес — около 77 кг.
На ногах у него были черные, отполированные, как и его стол, туфли без какой-либо серебряной окантовки.
Ева протянула ему руку, он ответил на приветствие. Рукопожатие у него было крепкое, но ладонь гладкая, и он еще пару секунд не отпускал ее пальцы.
— Лейтенант Даллас! Признаюсь, я надеялся с вами познакомиться, хотя и при иных обстоятельствах. Как поживает Рорк? Надеюсь, хорошо.
— Спасибо, неплохо.
— И детектив Пибоди. Весьма рад. — Ей Дадли тоже пожал руку. — Я буквально на днях закончил читать книгу Надин Ферст. У меня такое чувство, что я давно вас знаю. Пожалуйста, присаживайтесь. Нам черный кофе, — сказал он стоящей на изготовку с подносом Мариссе. — Вы ведь любитель кофе, не так ли? — Он постучал пальцем по виску. — Такие подробности запоминаются. Спасибо, Марисса, если еще что-то понадобится, мы вас позовем.
Дадли опустился в одно из кресел, сел поудобнее, оперся о широкие подлокотники.
— Я знаю, вы здесь из-за убийства того водителя, из-за того, что в деле замешан наш сотрудник, Огастас Свит. Это весьма досадно. Чем я могу вам помочь?
— Вы можете нам сказать, где вы были в ночь убийства.
На мгновение его глаза округлились от удивления, но в них тут же загорелся интерес.
— Что, правда? Я — в списке подозреваемых?
— Мистер Дадли, это стандартная процедура.
— Пожалуйста, — попросил он, — зовите меня Винни.
— Это стандартная процедура, нужно просто пройтись по списку вопросов.
— Разумеется. Я был в Гринвиче — в том, что в Коннектикуте, — на праздничном ужине с друзьями. Я со своей дамой прибыл, если не ошибаюсь, без чего-то там девять, а отбыл около полуночи. Скажу Мариссе, чтобы сообщила вам фамилии гостей и точный адрес. Достаточно?
— Вполне. А как вы туда добрались?
— На автомобиле. У меня собственный автомобиль с водителем. Всю
— Я обязана сообщить вам о том, что мы только что арестовали и предъявили обвинение двум вашим сотрудникам.
— Боже правый, за убийство? Кого…
— Нет, к убийству это отношения не имеет. Митчелл Сайке и Кэроли Принс. Они занимались перепродажей лекарств, поступающих на склад вашей компании. Проще говоря, воровали их.
Дадли откинулся в кресле, наморщил лоб.
— Хотелось бы узнать подробности. Это весьма прискорбно. Такого не должно было произойти. Очевидно, мне нужно срочно переговорить с начальниками отделов, складов и службы безопасности. Я ваш должник.
— Ничуть. Это моя работа. Еще один, не относящийся к делу вопрос, просто для «галочки». Вы знакомы с Сильвестром Мориарти?
— Со Слаем? Да, он мой добрый приятель. А что?
— На всякий случай спрашиваю. Он тоже был с вами на том ужине?
— Нет. Он не очень ладит с виновниками торжества, и там был довольно узкий круг гостей.
— Ясно. Спасибо, что уделили нам время, и спасибо за кофе, — поблагодарила Ева и, улыбаясь, поднялась с кресла. Дадли тоже поднялся. — О, буквально еще один вопрос, для порядка. А что насчет вчерашнего вечера? Можете сказать, где вы были?
— Да, часов около пяти я встречался с одним другом, выпили по бокалу, потом поехал домой. Хотел побыть один, не терпелось дочитать книгу. Ту самую, про дело Айкона — потрясающая история.
— И что, никто в гости не заглядывал?
— Нет.
— Может, с кем-нибудь разговаривали по телефону?
— Наоборот. Бывает такое настроение, что просто не хочется никого ни видеть, ни слышать. А почему это вас так интересует? — спросил он.
— Да так, любопытно. Такая уж у меня работа. Еще раз спасибо.
— Всегда более чем рад вас обеих видеть. Позвольте, я вас провожу, а Марисса пока подготовит вам всю нужную информацию. Надеюсь на скорую встречу не по долгу службы.
Информацию Марисса передала им немедленно, как если бы ей заранее велели все подготовить. В лифте Пибоди открыла было рот, но Ева покачала головой.
— Хороший кофе, — неожиданно сказала она.
— О да.
— Хорошо, когда так активно помогают следствию, — продолжила Ева, небрежно прислонившись к стенке кабины. — Нам же проще. Проверь его водителя и гостей с вечеринки, чтоб больше это уже не всплывало. Понятно, что лимузин тот он не заказывал и Хьюстона не убивал, но в отчете все равно нужно будет все описать. Кстати, а у вас с Макнабом какие планы на вечер?
Пибоди закрыла широко открытый от удивления рот. Но тут же открыла снова:
— Э-э-э, ну… мы думали сходить в киношку, если сверхурочной не будет.
— Да, думаю, управимся до конца смены, — успокоила ее Ева, пересекая вестибюль и выходя на улицу.
Снова заговорили они только в машине, уже отъезжая от здания.
— Скользкий сукин сын, — произнесла Ева.
— Точно, я тебе как раз хотела…
— И если в лифте у него нет камеры и прослушки, то я сплю с Соммерсетом.
— Ты… ой! — смутилась Пибоди. — Да, на все сто она там есть.