Избалованные смертью

Робертс Нора

Мужчины синхронно повернулись к ней, на лицах у них были самодовольные ухмылки.

— Сожалею, но вы не член этого клуба. Покиньте помещение — или пожалеете. Чтобы вступить, одних только денег недостаточно.

— Я знаю, что вы сделали, и, думаю, знаю как. Но пока не знаю зачем.

— Таким, как вы, мы отвечать не обязаны, — заявил Дадли и навел на нее оружие. Это был гигантский серебряный пистолет.

Ева услышала, как он взвел курок, и дернулась. Она могла поклясться, что слышала выстрел, и даже почувствовала запах пороха.

— Ш-ш-ш. —

Рорк обнял ее и прижал к себе. — Это просто сон.

— Но что он значит? — пробормотала Ева. Она попробовала пошевелиться, но недовольный этим Галахад сердито заурчал и выпустил когти. — Ай, черт! — выругалась Ева и, рывком согнав кота, очутилась лицом к лицу с Рорком. — Здорово!

— Опять, — укоризненно проговорил он и осторожно провел пальцем по забинтованному предплечью. — Как это произошло?

— Какой-то идиот с заточкой из пластикового ножа прямо посреди Управления. Хуже всего, что Уитни вызвал медика к себе в кабинет и этот парень обрабатывал рану и перевязывал меня, пока я докладывала.

— Какой негодяй этот твой Уитни! Заставил своего копа согласиться на перевязку.

— Я эту царапину сама перевязала. Вот только жакету кранты.

Рорк покрепче обнял ее, все еще лелея слабую надежду на то, что они сумеют вновь заснуть.

— У тебя есть куча таких.

— Не нравятся мне ни Дадли, ни Мориарти, — проворчала Ева.

— Какое удачное совпадение. А уж мне-то…

— Дадли был весь такой обходительный и обаятельный, так смотрел на меня… «Я просто люблю женщин» — разве что на лбу не написано. А второй весь такой: «Я очень важный и занятой человек, проваливай, деревенщина». И может, на поверхности они такие и есть. Может быть. Но я-то знаю, в глубине души они оба довольно ухмылялись.

Рорк слушал, наблюдая за ней, и понял, что надежда на сон тает на глазах.

— Я хорошо представляю, как это было. Ты думаешь, это они их убили, вместе?

— Это теория, — нахмурилась Ева, глядя в никуда. — Но теория правильная. И дело не в том, что они мне не нравятся. Сайке мне тоже не нравился, но на него я убийство не вешала.

— Хорошо, допустим, ты знаешь, кто убил. А как?

Ева рассказала ему про алиби и их отсутствие и про дружбу Дадли и Мориарти.

— Не бог весть какие доказательства, но было в них что-то такое… Интонация, ощущение, чувство, будто они ждали, как бы им разыграть передо мной свой спектакль. И… я поняла, что упустила. Семья.

У них ведь семейные компании, так?

Она попробовала встать, но Рорк по-прежнему крепко обнимал ее за талию.

— Давай просто еще немного полежим, — попросил он. — Я тебя слушаю.

— Ну, я подумала: почему в их кабинетах их предков и следа нет? Полно места, полно мебели, но ни одной семейной фотографии, вообще никаких фотографий нет. Никаких тебе «Вот лопатка для крикета моего…».

— Бита, — поправил ее Рорк. — Эта лопатка называется бита.

— Не похожа она на биту. Да и на лопатку, впрочем, тоже, но не суть. «Вот фигня для крикета, которую подарил мне на десятый день рождения мой дорогой папочка».

Или там: «Вот часы на цепочке моего прапрадедушки». Они оба унаследовали семейный бизнес, но внешне ничто на это не указывает. До них фирмы возглавляли их отцы, деды и так далее, но на это нет даже намека.

— Поработаю «адвокатом дьявола». Может, они намеренно демонстрируют, что теперь они тут хозяева.

— Я отчасти к тому и клоню. Семья для таких, как они, — большое дело, даже если это все напоказ. Семья очень много значит. У Миры по всему кабинету семейные фотографии. У Уитни на столе всякие безделушки и у Фини — тоже. Может, это и другое дело, но должны же у них быть хоть какие-то памятные, дорогие им вещи! Разве не странно, что, кроме самих компаний, ни у одного из них нет ничего, по крайней мере на виду, что связывало бы их с семьей?

— Думаешь, им не нравится, что они автоматически стали боссами?

— Может быть. Не знаю. Или они считают, что все это им принадлежит по праву, и им плевать на дорогого папочку и все такое. А может, это вообще ничего не значит. Просто странно, что они оба такие. Что именно это роднит их друг с другом. Думаю, с этого-то все и началось. С этого вот общего.

— От общности происхождения до сговора с целью убийства — расстояние огромное.

— У них не только происхождение общее.

— Секс?

Ева задумалась.

— Не исключено. Это определенно была бы и связь, и доверие. Может, секс, может, даже любовь. Или их просто сблизило родство мыслей, увлечений. Люди ищут единомышленников по жизни.

— Мы вот с тобой друг друга нашли, — сказал Рорк.

— О! — патетически воскликнула Ева и, быстро поцеловав его, тут же отстранилась. — Надо переделать доску и запустить кое-какие вероятности. Хоть я и считаю, что связи между жертвами или между жертвами и компаниями нет, все равно нужно искать дальше. И результаты поиска по предкам-военным, у кого мог храниться штык, должны быть уже готовы.

— Говядина.

— Что?

— Съедим на ужин по бифштексу. Силы нам обоим нужны.

— Да ты уже отдохнул. По глазам вижу. Прямо зависть берет, — призналась Ева.

— Все равно хочу бифштекс.

— Теперь и мне захотелось. Но сначала душ. Надо эти полтора дня с себя смыть. — Ева втянула носом воздух. — А ты почему так хорошо пахнешь?

— Может, мне в жизни повезло — я всегда так пахну. А может, я в офисе душ принял. Ладно, иди уже. — Рорк легонько дружески хлопнул ее по спине. — Я организую ужин.

Приняв душ, выпив кофе и переодевшись, Ева почувствовала себя лучше. А зайдя к себе в кабинет и уловив запах жареного мяса, даже оживилась.

И тут она вспомнила свой утренний разговор с Моррисом.

— Э-э-э, я тут одному человеку сказала, что мы могли бы как-нибудь достать этот твой навороченный гриль. Людей бы позвали, пообщались бы на свежем воздухе.

— Хочешь, чтобы я зажарил людей? — спросил Рорк и показал ей только что открытую бутылку.

— Только некоторых, но это лучше делать тайно. Мне полбокала.