Избави нас от зла

Холланд Том

— Что вы имеете в виду?

Лайтборн протянул руку к бутылке с лекарством и подал ее мне со словами:

— Глотните-ка еще раз.

— Сначала ответьте мне.

— Выпейте!

Мгновение я лежал не шелохнувшись, потом взял бутылку и поднес ее к губам. Лайтборн наблюдал за мной.

— Вас, несомненно, несколько удивило, — заговорил он, — что я и Маркиза оказались в Праге.

Я отставил бутылку.

— Несколько удивило.

— Вам не следует проклинать Миледи. Увы! Верно говорят, что коварство

свойственно самой природе женщины. Довольствуйтесь тем, Ловелас, что проделка Миледи — это всего лишь последствия ее великой любви к вам.

— Последствия любви? В самом деле? И каким же семенем зачат сей плод?

— Ну, в ее чрево заползло несметное полчище страхов.

Я посмотрел на него с недоверием.

— Страхов, Лайтборн?

— Боязни потерять вас.

Я горько рассмеялся.

— В таком случае ее проделка, как вы выражаетесь, действительно отзвук овладевшего ею страха.

— Тем не менее на карту было поставлено нечто большее. Да, нечто большее, чем вы.

Я снова нахмурил лоб.

— Я не понимаю.

Лайтборн широко улыбнулся.

— За много месяцев до всех этих событий Маркиза предупредила Миледи о своем возвращении в Лондон и о том, что вы оба должны к этому времени сделать. Но она ничего не сказала ей о молитвах. Поэтому, когда Миледи заметила меня на Пуддинг-лейн, она была готова согласиться на встречу с ней, без вас конечно, потому что горела естественным желанием узнать больше. Вскоре были оговорены условия. Миледи обязалась научиться читать знаки, а потом передать нам книгу, а Маркиза должна была разузнать для Миледи местонахождение Эмили и подсказать средство для уничтожения погибших от этой чумы мертвецов. Стоящая сделка, сэр, вы не находите?

Я некоторое время молча смотрел на него, потом недоверчиво покачал головой.

— Почему же Миледи не рассказала мне обо всем этом?

Лайтборн пожал плечами.

— Дать ответ может только она. Однако, — он сделал паузу, — я рискну высказать догадку.

— Так почему?

— Ей, несомненно, не хотелось повергнуть вас в ужас.

Он бросил взгляд на черневшее за стеклом бутылки лекарство.

— Дело в том, что там, на Пуддинг-лейн, Маркиза обнаружила еще кое-что.

— Что-то касавшееся меня?

— О да.

Лайтборн умолк, словно хотел позабавиться моим страхом.

— Кое-что касавшееся причины… — он заговорил почти шепотом: — Причины вашей боли.

Я схватился за живот, превозмог боль и сел.

— Говорите, — сказал я.

— Природа вашей боли такова, что ее могла излечить, скорее всего, только книга. Поэтому Миледи и Маркиза договорились: как только ее таинства будут прочитаны, Маркиза прежде всего употребит полученные знания на избавление вас от нависшей опасности. Увы, — Лайтборн пожал плечами, — она не сдержала слово…

Его голос умолк. Я знал, что он пристально наблюдал за

мной, и повернулся к нему лицом. Я не мог позволить себе унижаться перед ним, не мог позволить ему видеть себя молящим о милости.

— Ответьте мне, — внезапно потребовал я, — почему Миледи сама не могла воспользоваться книгой?

Я почувствовал, что Лайтборн напрягся.

— У нее не было на это сил, — пробормотал он наконец.

— Да, — согласился я. — Теперь я вспомнил, как Маркиза насмехалась над ней, напоминая о чем-то, что произошло очень давно, еще тогда, когда она нашла способ прочитать книгу и благодаря этому вернула вас к жизни.

Я снова пристально посмотрел ему в глаза.

— Как вы думаете, что Маркиза могла иметь в виду?

Лайтборн лишь усмехнулся.

— На вашем месте, я не стал бы сейчас принимать слишком близко к сердцу заботы Миледи. У вас достаточно и собственных проблем.

— В самом деле? — спросил я, всем своим видом давая понять, что по-прежнему не намерен просить милости.

Внезапно Лайтборн расхохотался.

— Значит, я должен поведать вам о них? — спросил он.

— Мне бы этого хотелось, сэр.

Он наклонился ко мне и зашептал:

— Семя того… существа… того, с которым вы познакомились в Стонхендже… Оно надежно спрятано глубоко внутри вас.

Я уставился на него в немом удивлении, но знал, даже недоверчиво качая головой, знал, что он сказал мне правду.

— Вы беременны, — продолжал он, — носите в себе громадный груз зла. Потому что это семя… Оно зреет и скоро должно выйти из чрева.

Я снова недоверчиво замотал головой.

— Выйти?

Лайтборн рассмеялся, внезапно обнаружив явное презрение.

— Да, сэр, причем без посторонней помощи. Потому что, Ловелас, когда придет время появиться младенцу, вашему милому, сладкому чаду, этот ребенок просто вышвырнет вон ваши кишки, в которых он укрывался и набирался сил все эти долгие годы. А что же еще, по-вашему, значат эти ваши боли, что они такое, как не предвестники родовых схваток, которых вам так недолго осталось ждать?

Я закрыл глаза, положив руки на свой живот.

— Боже милостивый, — прошептал я. — Что же можно сделать?

— Не можно, а нужно отослать вас прочь отсюда.

— И нет никакой надежды?

— Никакой. Перед тем как книга была уничтожена, когда вы метались в жару, преследуемые кошмарами в своей комнате в Праге, Миледи читала рукопись, прибегнув к собственным силам. Она видела у вас внутри плод и убедилась, что Маркиза говорила правду. Миледи узнала это существо, хотя оно еще не вполне сформировалось.

Лайтборн замолчал и снова наклонился к самому моему уху.

— Разве вы не заметили, сэр, когда ездили в усадьбу Уолвертонов, как те мертвые твари, что копошились там, в подвалах, улыбались вам, смеялись вам в лицо?