Избранная 147/2

Китра-Л

— Стихи? — Аматри дернул меня за плечо, поворачивая к себе лицом. — По люззору говорилось о невероятной пластике и акробатических данных.

— Они были рождены поэзией моей души, — томно ответила, прижимая руки к сердцу. Дальше мне бы завести шарманку из пронзительного-романтичного стихотворения, но кроме рубленого слога Маяковского и его «Я достаю из широких штанин» в голову ничего не лезло.

— Бред. Вы оба водите меня за нос.

— Может и так, — согласился Враг. — Но это не повод меня допрашивать. У тебя на то ни прав ни полномочий, Аматри.

Это я застал тебя со своей камер-лэй в месте, где ей быть недозволенно, а не наоборот. Поэтому, позволь-ка и мне провести небольшое расследование.

Враг перешел к решительным действиям. Он перехватил меня за талию, буквально вырывая из рук Аматри. Недобро глядя на собеседника, он щелкнул пальцами. В ладони сверкнул сиреневый огонек и сразу рассыпался пылью на черной перчатке.

— Зачем ты использовал на моей камер-лэй магию?

На красивом лице проступили красные пятна.

— Она… она убегала.

— Неудивительно, — резюмировал Враг. — А потом, когда ты решил, что она гм… леди, почему не отменил заклинание?

— Я забыл, что задействовал ось, — признался тот, и внезапно встрепенулся, вновь с вызовом глядя на Тинхе. — Забыл, потому что оно на нее не подействовало. Как будто она такая же, как…

— Хватит! — оборвал его Враг. От его голоса по коже побежали мурашки. Аматри дернулся отступить назад, но в последнюю секунду вспомнил о собственной гордости и лишь недовольно дернул губой. — Хватит молоть чушь. Ты ошибся. В очередной раз. Признайся себе в этом и проваливай.

Прозвучало грубо. Тинхе не стоило так сильно напирать на парня. Ему следовало дать тому пространство для маневра. Возможность уйти достойно.

Голубые глаза человека в белом застыли на моих перчатках. Если он стянет ее. Если оголит скрытый участок кожи…

Тинхе то ли не заметил вмиг изменившегося настроения товарища, то ли не имел возможность что-то предпринять.

— Мои босоножки! — воскликнула я, перепугав обоих жителей Лэйтарии.

Парень вздрогнул. Враг вышел чуть вперед, отодвигая меня себе за спину.

— Это твоя обувь? — Враг кивнул на золотистые орудия пыток.

— А это история про Золушку?

Тинхе не глядя нащупал мою руку. Поднял вверх ближе к лицу. Листик салата одиноко торчал между двумя кусочками хлеба. Остальные внутренности растерялись где-то на ходу.

— Ты была в гримерке, а он на праздничном фуршете. Почему у него твоя обувь, а у тебя еда?

— Это называется расстановка приоритетов.

— У меня из-за вас мигрень, — пожаловался Тинхе.

Сбитый с толку Аматри смотрел на мои туфли так, будто видел их в первый раз.

— Я собирался их вернуть, — с сомнением произнес он, отдавая Врагу.

Тот мотнул их на пальце. Каблучки стукнули друг о дружку, создав облачко знакомой мне золотистой пыли.

Я задумалась, каково рода отношения у этих двоих? Рабочие? Личные? Выглядело так, будто Аматри стоял ниже по положению Тинхе, но знал о последнем какую-то гадость, что тот предпочел бы оставить в закромах. Если бы не эта маленькая болевая точка, человек в белом не посмел

бы так себя вести со Странником.

— Солярис… — недовольно протянул Враг.

— Солярис, — спохватился Аматри. — Она ненавидит, когда пропускают ее выступления. Свободного вечера, кузен! Развлекайся, — бросил он воплощению тьмы и мрака, устремившись к выходу.

Я, обрадованная закончившейся семейной драме, двинулась вслед за ним. Враг перехватил меня в последний момент, заставляя остановиться.

— Мое выступление…

— Подождет.

— Но…

— Давай-ка отойдем в сторонку, пока не встретили еще кого-нибудь из моей семейки.

Он приложил ладонь к стене. Перчатку окутал мягкий сиреневый цвет. Панель поплыла заревом, щелкнула и отодвинулась в сторону. Новоявленная дверь открыла проход в небольшую комнатку устланную коврами и подушками. С потолка свисали прозрачные ткани. Мягкий свет ламп лился сквозь цветные стекла абажуров.

— Декорации с прошлого праздника, — как бы извиняясь, пояснил Враг. — Солярис не любит с ними расставаться и сбрасывает в дополнительные секции ложи. Кстати, — он вырвал у меня бутерброд, в одно мгновение дематериализуя его из пространства.

Был бутерброд — нет бутерброда.

Все старания, пройденные испытания, мучения — все полетело к чертям.

«Враг — это Враг», — мужественно напомнила я себе.

— Не ешь что попало, — продолжил Тинхе спокойно, будто только что не разрушил все мои надежды. — Неужели в твоем подсознании ничего не сохранилось? Нельзя пихать в рот иномирную пищу.

— Но я же ела у тебя дома, — возразила я, чуть-чуть приходя в реальность.

— Обед был подан в соответствии с меню, что пригодно для жителей твоего мира.

— Ты говорил, что я смогу поужинать на фуршете.

— После выступления, я бы отвел тебя к тем столам, на которых находились пригодные для тебя угощения. Блюда расставляются так, что в центре оказывается наиболее пригодные для большинства видов, а по краям самые экзотичные. Мою расу можно назвать всеядной. Наш мир настолько развит, что мы не испытываем затруднений ни в одной из областей. Но лэй… они уязвимы в таких мелочах как пища, воздух, магия. Такие сложности — наша забота о них.

— Не похищали бы их из дома, не пришлось бы идти на столь великие жертвы, — не удержалась я от иронии. Враг красочно вздернул бровь, мол, серьезно, чем ты недовольна? Я пересилила гордость и скупо улыбнулась. — То есть, я хотела сказать, спасибо за заботу.

Небольшой плюс в сложившейся ситуации был. Тинхе спас меня от гипотетического расстройства желудка. Это конечно не то же самое, что спасать мою жизнь от грозного дракона или ценой собственной души вытаскивать из лап некроманта-рецидивиста, но для начала сойдет. Все, с чего-то начинали.

— Неважно.

Он напряженно прошелся по комнате, безжалостно сминая сапогами мягкий ворс ковра.

— У тебя много братьев и сестер? — спросила я.

Я свою родню иногда годами не вижу, а тут за один день знакомлюсь с семьей Врага. Неспроста это.