Избранная для проклятого
Шрифт:
* * *
Я проснулась от легкого толчка. Тихо застонала и поднялась, пытаясь разлепить веки. Голова раскалывалась, а во рту чувствовалась горечь.
Райкхеры переговаривались и собирали пожитки. Время от времени слышалась ругань и смех, резавшие слух. После вчерашнего они казались мне чудовищами, неспособными ни к каким человеческим эмоциям.
Глаза защипало, и я быстро заморгала, пытаясь сдержать непрошенные слезы. Больше они не увидят моих слез.
— Пора в путь, — послышался голос Ханса над головой. Кинула на него злой взгляд и отвернулась.
Ответа я не знала. Да и, если честно, было плевать. Даже если будут на коленях умолять, прощать я их не собиралась.
Внезапно рядом со мной остановился Арес и резко поднял меня ноги, схватив за руку. Я тут же вырвала ее, с отвращением взглянув на него.
— Некогда рассиживаться, — произнес он, отцепил длинную веревку от магических браслетов, подвел к коню и усадил на него.
Затем легким движением вскочил позади меня и посмотрел на отряд. Все вещи были собраны, и они следом за предводителем садились на лошадей.
— Впереди лес. Ни звука, пока Рорк не создаст купол, иначе сам лично убью, — Арес суровым взглядом прошелся по лицам отряда, а затем кинул взгляд на меня. — Надеюсь, ты достаточна умна, чтобы не подвергать себя опасности.
— Я не самоубийца, — взглянула на него со злостью и с силой отбросила руку, лежащую на моей талии. — Хотя на твою смерть с радостью бы посмотрела.
— Сожалею, девочка, такого удовольствия я тебе не доставлю.
Наши взгляды скрестились. Как же я ненавидела его. За то, кем он был. Грубый, жестокий, холодный дикарь. Как он мог спокойно наблюдать за смертью такого количества людей? Пусть и враги, но все же живые существа. И ведь их тоже кто-то ждал дома.
Я знала почти каждого из них. Рассчитывали ли они на победу? Уверена, никто из них не хотел погибать.
А Оллен… Я отвернулась, не в силах смотреть на райкхера, забравшего моего жениха.
Можно ли назвать любовью ту привязанность, которую я испытывала к нему? Я чувствовала его нежность и заботу, мне было с ним хорошо и уютно. Мы ждали, когда я закончу Школу, чтобы сыграть свадьбу. И все закончилось так…
Не прощу его смерть. И буду помнить о его жестокости до последнего вздоха.
* * *
Лес пугал. Черные деревья издалека напоминали человеческие фигуры с высеченными на стволах лицами, искаженными от боли и страдания. Кроны тянулись к пасмурному небу, и, казалось, доходили до облаков. Временами ветки преграждали путь, но огненные их не ломали, а осторожно отодвигали или обходили стороной.
Все настороженно оглядывались. Ни одного слова не было сказано за время пути. Только лошади медленно проходили по узкой тропинке. Лишь иногда хрустели сухие ветки, стелившиеся по дороге.
Вдалеке послышался протяжный, тоскливый волчий вой, от которого по телу прошлись мурашки. Я вцепилась в гриву коня и вглядывалась в темноту, окружающую нас. Прошло всего несколько часов, но
Откуда-то сбоку послышался шорох, и я вздрогнула. Ханс, ехавший рядом, тут же повернулся и приложил палец к губам, намекая, чтобы я не издавала не звука. Отвернулась от него и резко выпрямилась. Не хотела, чтобы они видели мой страх.
Волосы вдруг зацепились за неизвестно откуда взявшуюся ветку. Едва сдержавшись от крика, обернулась и попыталась вырвать запутавшийся локон. Арес остановил коня, молча убрал мою руку, дотронулся до запутавшегося локона и аккуратно отцепил его. Он был мрачен.
Я сглотнула. Взгляд случайно упал на ствол дерева. Высеченное на нем человеческое лицо как-то зловеще улыбалось. Сердце отозвалось бешеным стуком, в горле появился ком. Эта тишина была страшней, чем все твари долины, вместе взятые. Закрыла лицо руками и закусила губу до боли.
Лес словно ожил. Арес напрягся и начал оглядываться. Поднялся легкий ветер, до меня донеслись звуки, похожие на перешептывания. Лошадь остановилась. Я тихонько выдохнула, пытаясь вернуть спокойствие, хотя безумно боялась открыть глаза. Боялась увидеть что-то, из-за чего закричу и выдам нас. Никогда прежде не ощущала столько тьмы, проникающей под кожу, холодящей изнутри и вызывающей тошноту.
Внезапно горячая ладонь огненного дотронулась до моего бедра, резким движением подняла ногу, заставляя перекинуть ее через голову лошади. Теперь я сидела боком в седле, а крепкая рука райкхера прижала мою голову к своей груди. Я попыталась отодвинуться, но Арес не дал. Уткнувшись носом в его плечо, я была вынуждена вдыхать его запах, от которого по телу пробежалась волна мурашек. От него исходил легкий древесный аромат, смешанный с запахом костра. Эта смесь оказала на меня странно успокаивающее действие.
Ладони, до этого упирающие в его грудь, неожиданно сжались на черной рубашке огненного. По спине прошлась горячая рука райкхера, от талии к шее и обратно, и оставила после себя огненный след. Сквозь тонкую материю платья я чувствовала, как горит кожа под его ладонью. В груди разлилось тягучее, неясное томление, стук сердца эхом отозвался в ушах.
Возникло острое желание отодвинуться от огненного, но я не рискнула. Лошадь медленно двинулась вперед. Я прислушалась к звукам леса. Снова стало тихо и как-то зловеще спокойно. И только спустя некоторое время я смогла окончательно расслабиться и открыла глаза.
На этот раз Арес не был против, когда я попыталась отодвинуться. Только вот из-за неловкого движения едва не сползла под ноги коню и вцепилась в плечо райкхера, чтобы остановить падение.
Ехать боком было чертовски неудобно. Ноги теперь казались лишней частью тела, тянущей вниз. Хотела я того или нет, но единственной существенной опорой оказался сам огненный. И это не давало мне покоя.
Я взглянула в его непроницаемое лицо и встретилась с черными глазами. В их глубине тлел огонек, почти неприметный, напомнивший мне о недавних тревожных ощущениях.