Избранная лирика
Шрифт:
Из чьих бы уст она ни шла,
Какой бы хитрой, и тончайшей,
И золочёной ни была.
В горах старик седоголовый,
Что ходит в шубе круглый год,
Так подковать умеет слово,
Что в мир пословица войдёт.
О горцы старые!
Не раз им
Ещё народ воздаст хвалу.
Служил советчиком их разум
И полководцу и послу.
Порою всадник не из местных
Вдали коня пришпорит чуть,
А старикам уже известно,
Зачем
Какой обременён задачей,
Легка она иль не легка,
Посватать девушку ли скачет
Или наведать кунака.
Был Камалил Башир* из Чоха
Ребёнком маленьким,
когда
Старик предрёк: «Он кончит плохо,
И многих горцев ждёт беда.
Их дочерей и женщин скоро
Красавец этот уведёт.
Спасая горцев от позора,
Родной отец его убьёт...»
Когда над верхнею губою
У Шамиля белел пушок
И босоногою гурьбою
Шамиль командовать лишь мог,
Сказал о нём ещё в ту пору
Старик гимринский как-то раз:
«Дымиться он заставит порох,
И будет гром на весь Кавказ!»
Старик, услышавший в ауле
Стихи Махмуда** в первый раз, Сказал: «Он примет смерть от пули
Из-за красивых женских глаз...»
Душой робея, жду смущённо,
Что скажут на мои стихи
Не критики в статьях учёных,
* К а м а л и л Б а ш и р — легендарный красавец.
** Махмуд (1873—1910) — аварский поэт из аула Бетль-Кахаб-Росо, автор знаменитой
поэмы «Мариам».
А в горских саклях старики.
Они горды не от гордыни,
И знаю: им секрет открыт,
О чём в обуглившейся сини
Звезда с звездою говорит.
Они горды не от гордыни.
Путь уступая их коню,
Я, в гору еду ли, с горы ли,
Пред ними голову клоню.
Не торопись!
Ты, на заре проснувшись,
сделай милость —
Ещё хоть миг с собой наедине
Побудь и вспомни всё,
что ночью снилось:
Смеялся или плакал ты во сне?
И глянь в окно:
какая там погода,
Туманна ли природа иль светла?
Метёт ли снег до края небосвода,
Идёт ли дождь за гранями стекла?
И если в этот час не бьёт тревога,
Вдали обвалом сакли не снесло,
Не торопись и дьяволом с порога
Не прыгай, милый, в горское седло.
Не торопись,
как деды завещали,
И всякий раз, с обычаем в ладу,
До каменной околицы вначале
Веди коня лихого в поводу.
Как часто мы, куда-то путь направив.
Брать скакунов не любим под уздцы
И, шпорами бока
Летим быстрей, чем царские гонцы!
У нас рубахи выцвели от соли
И капли пота льются на виски.
Позабываем спешиться мы в поле,
Подумать над стремниною реки.
Ценить не научились мы поныне
Высоких слов и
запросто порой,
Что изрекают тихо на вершине,
Выкрикиваем громко под горой.
Нам оседлать коней бы по старинке
Перед аулом,
мудрыми слывя,
Чтоб разузнать —
в нём свадьба иль поминки,
А мы влетаем голову сломя.
Герои оклеветанные пали
Не на дуэлях в наши времена,
Чьи в запоздалой,
но святой печали
Воскрешены бесстрашно имена.
Не выносите спешных приговоров,
Не присуждайте наскоро наград,
Чтоб не краснеть,
чтоб избежать укоров,
Когда в пути оглянетесь назад!
И мужество должно владеть собою!
Кто тороплив,
кто ветреней молвы,
Тот без коня вернётся с поля боя
Иль на коне без глупой головы.
Я не зову к покою или спячке,
Я сам люблю дыхание грозы,
Но жизнь есть жизнь,
а не бега, не скачки,
И в жизни добывают не призы.
Учи, поэт, суровые уроки
И не бери без боя города,
Чтоб наскоро написанные строки
Не рвать потом,
сгорая от стыда.
Ты сел в седло весёлый иль угрюмый,
Не торопись,
уму не прекословь,
На полпути остановись, подумай,
И оглянись,
и путь продолжи вновь!
ВОСЬМИСТИШИЯ
* * *
Ты перед нами, время, не гордись,
Считая всех людей своею тенью.
Немало средь людей таких, чья жизнь
Сама источник твоего свеченья.
Будь благодарно озарявшим нас
Мыслителям, героям и поэтам.
Светилось ты и светишься сейчас
Не собственным, а их великим светом.
* * *
Моим редакторам
Всезнающих людей на свете нет,
Есть только те, кто мнит себя всезнающим.
Порой мне страшен их авторитет,
Взгляд осуждающий и глас карающий.
Всего не знал ни Пушкин, ни Сократ,
Всё знает в целом мир, большой и многолюдный.
Но судят мир порою те, что мнят
Себя носителями истин абсолютных.
* * *
— Дайте мне отцовского коня,
Я скакать умею, слава богу! —
Я вскочил в седло, но конь меня