Избранная поневоле, или - попасть в Мурло

Громов Вадим Николаевич

Два дня назад. Утро.

Звонок в дверь был непрекращающимся, долгим, до предела насыщенный какими-то паническими интонациями. Татьяна удивлённо повернула голову в сторону источника шума, поднялась с кресла, прервав написание начавшего обретать вменяемые формы диалога, где-то на половине.

Откровенно говоря, взбалмошный звонок был лишь гармоничным дополнением к непонятному состоянию Тани, начавшего мучить её с самого пробуждения. Сегодня что-то должно

было произойти, коренным образом поменяв размеренный ход её удавшейся почти по всем статьям, жизни. Неужто, действительно грядёт повышение зарплаты? На одни полугодовые обещания начальства - приподнять планку материальной свободы, нормальной косметики не купишь.

Она глубоко вдохнула и решительно встала с кресла. По пути в прихожую бросив взгляд на настенные часы. Пять минут десятого. Кто это у нас такой беспокойный?

Прильнула к дверному глазку. На площадке, нервно переминаясь с ноги на ногу, стоял сосед из квартиры напротив. Тишайший, культурнейший пенсионер Игнат Альбертович, обладатель чеховского пенсне, и богатейшей коллекции образчиков человеческой глупости. Запечатлённых во всевозможных форматах, и на неимоверном количестве самых разноплановых носителей информации. Коллекция постоянно пополнялась.

То ли не заметив потемневшего глазка, то ли - пребывая в насквозь растрепанных чувствах, Игнат Альбертович принялся отчаянно дубасить сухоньким кулачком по бронированной двери. У него было лицо человека, пытающегося найти лишний билетик на полностью укомплектованный и, готовящийся к отплытию через две минуты, Ковчег.

"На улице бесплатно раздают двухпудовые гири и просроченный шампунь от перхоти, а Альбертыч решил тактично и вскользь уведомить меня об этом?
– Таня взялась за ручку замка.
– Так есть у меня гиря, пусть и пудовая... А перхоти - сроду не водилось".

– Какие проблемы, Игн...
– Невысокий, обычно степенный сосед с неожиданным проворством молча юркнул в приоткрывшуюся дверь, по пути своротив на пол пластиковую обувницу с несколькими парами туфель и кроссовок. Ладонь с нервными пальцами пианиста (или карманника, как вам будет угодно), закрыла Тане рот. Игнат Альбертович прижал её к стене, вертя головой по сторонам.

"Японская сабля.
– Сказать, что Таня опешила - значило не сказать ничего.
– Что за манеры? Бес ему в Еву приблудился, что ли? Ну-ка, конечности прочь...".

Прежде чем она успела сцапать свободную руку соседа, прижимающую указательный палец к своим губам, явно умоляя соблюдать тишину - чтобы взять кисть на болевой приём: события начали развиваться совсем не в том направлении, которое мысленно обозначила себе Татьяна.

– Ты одна?
– Сосед с шумом захлопнул входную дверь ногой, и частично убрал ладонь со рта Тани.
– Я не сделаю тебе ничего плохого.

– Нет, у меня в кладовой полсотни узбеков-нелегалов. Экстази вместо "Скитлс" ударными темпами фасуют.
– Пробурчала Татьяна.
– Съел штучку, и жить действительно стало веселей. А в ванной - беглый олигарх скрывается. Его из Лондона выперли; вот, приютила. Не бесплатно,

конечно же. А вообще - нелогично.

– Что нелогично?

– Вы и так уже нашумели выше крыши, после чего просить соблюдать тишину - как-то... не совсем сообразно. Что хотели-то? Не сделать плохого?

– Извини.
– На щеках Игната Альбертовича проявился стыдливый румянец.
– Что вот так вот...

– Поточнее выражаться можете?
– Таня насмешливо посмотрела на соседа сверху вниз.
– Я, конечно же, понимаю, что "вот так вот" - фраза довольно информативная. Но, либо я чего-то упустила, либо всё-таки недостаток данных имеет место быть...

– Тебе угрожает опасность.
– Сосед суетливо поправил частично съехавшее набок пенсне.
– Нужно срочно покинуть этот мир.

– Насколько срочно?
– Озадаченно уточнила Татьяна.
– Можно взять тайм-аут, хотя бы лет на пятьдесят? Ладно, на сорок девять. Это поэтам вроде как по молодости панихида полагается, а из меня поэт - как Титаник из этого самого. Которое не тонет.

– Сегодня.
– Безапелляционно выдал Игнат Альбертович.
– У нас есть от силы час, на посвящение тебя в необходимые детали. После этого - ты должна исчезнуть.

"Звонить в "скорую", или самой выкинуть?
– Таня оценивающе оглядела о чём-то задумавшегося собирателя глупостей.
– Суставчик влево довернуть, и пойдёт на полусогнутых, как миленький".

– Я только не понимаю, как они тебя нашли!
– Сосед вдруг убрал руки, и схватился за остатки седой шевелюры.
– Мы подчистили все концы, мы поставили мощную блокировку, мы угробили кучу времени на ложные следы... Как?!!!

Он неожиданно замер, не то вслушиваясь, не то принюхиваясь к чему-то в стороне Таниной комнаты. Потом направился туда, почему-то ступая на цыпочках, будто боясь спугнуть нечто непонятное хозяйке жилища. Татьяна ошеломлённо следила за ним, не торопясь идти следом.

– А-а-а-а!
– Страдальческий крик Игната Альбертовича достиг ушей Татьяны, спустя всего десяток секунд.
– Кастайрег гурб! Тракош шитодан! Савиточатто!

Татьяна почесала макушку, и решительно направилась в комнату, решив немедленно прекратить этот театр абсурда. Обладатель классических окуляров стоял в метре от компьютерного стола, трагически вытянув руки в сторону ноутбука. На мониторе которого красовался открытый "Ворд", с куском начатого неделю назад романа в стиле фэнтези. Первая проба пера (точнее - клавиатуры), Татьяны. И что в этом можно увидеть невероятного?

– Мингус лайбб...
– Практически простонал сосед, закрывая руками лицо.
– Как же всё просто! Несознательный ассоциативный выброс скрытого эго... Реальность, воплотившаяся в фантазиях. Фантазии, бывшие реальностью! Салмирон тунн!

– Это... Расшифровать можно?
– Татьяна решила отложить демонстрацию владения техникой айкидо на впавшем в полный душевный раздрай, Игнате Альбертовиче.
– Причём всё.

– Вот!
– Сосед ткнул пальцем в монитор.
– Вот, как они нашли тебя! Читай!