Избранная поневоле, или - попасть в Мурло

Громов Вадим Николаевич

Непонятные типы: две штуки. Невыразительная внешность, ничем не примечательное телосложение. Из оружия - только средней длины ножи в дешёвых ножнах. Могут оказаться как неудачливыми искателями приключений, так и филерами местного отделения правоохранительных органов. Впрочем, с такой внешностью - кем угодно.

И, откровенно юмористические персонажи: две штуки. Унылая, долговязая, редковолосая, и длинноносая личность: и, излучающий оптимизм курносый, пышущий здоровьем коротышка. Оба без оружия. За спиной у коротышки болтался музыкальный

инструмент, нечто среднее между гуслями и балалайкой. У высокого имелась холщовая сумка с торчащими из неё бумажными свитками, хлопающая его по бедру при каждом шаге.

"Слюшай, ну канэшна же, да...
– До Тани вдруг дошло, откуда ей смутно знаком находящийся перед глазами мини-парад влюблённых.
– Шаблон Штампович Стереотипов, со всеми своими заезженными бирюльками: прошу любить и жаловать. А из этого, может следовать ещё один пассаж... Стопроцентной вероятности нет, но проверить хотелось бы. Ой, как она его!
– бескомпромиссное рукоприкладство, это кстати - тоже доказательство моей теории. Ай, ай!
– ну, это уж совсем бесчеловечно. Уй!
– бедолага...".

Один из невзрачных споткнулся, и завалился вперёд. Рефлекторно выставив руки, словно пытаясь нащупать в воздухе какой-нибудь поручень. Вместо этого, растопыренные пальцы находящегося в "сумрачно-амурной" фазе, вскользь проехали по упругому заду предмета своего обожания.

Девица-красавица молниеносно развернулась к Татьяне задом, к поклонникам передом. Недовольное выражение, появившееся на её мордашке, свидетельствовало о типичности случившегося. Реакция, скорее всего - тоже была не из разряда оригинальных.

Носок ботфорта влетел невзрачному в рёбра, тот скорчился на отполированных сотнями тысяч подошв и босых ступней - булыжниках, которыми была мощена территория "Шпильки": и глухо, с какими-то мазохистскими нотками, заохал в такт ударам.

Рыжая стерва, технично осыпающая своего обожателя содержимым только что распечатанного пакетика с трендюлями, люлями и вензелями (пардон, последнее не из этой категории), не выказывала ни малейшего намёка на прекращение экзекуции, явно войдя во вкус.

– Эй, рыжая Соня, у тебя стоп-кран в комплекте имеется?
– Тане, поначалу решившей не встревать в личные трения этой компании, такой расклад совершенно не глянулся.
– Задействуй, а то я свой напрокат дам. Принудительно.

– А?
– В первую секунду "секс-боеголовка" не поняла, что всё сказанное относилось к ней.
– Ты кто такая?

– Я...
– Начала Татьяна, но договорить ей не дали.

– Головка от костыля!
– Презрительно взвизгнула рыжая, прекратив лупить невзрачного.
– Который постоянно с тобой будет, после того, как я тебе ходули переломаю! Здоровья много? Сейчас от него огрызок останется. Иди сюда, нелепость.

– А сколько амбиций, а сколько гонору.
– Сокрушённо вздохнула повелительница неликвидов.
– А уж, какое яростное стремление урвать продолжительный больничный...

Время курочить шаблоны. В прямом, и переносном смысле. Иду, чучело.

– Что ты там лепечешь?
– Осклабилась красотка, положив ладони на рукоятки меча, приняв невыносимо пафосную позу.
– Извиняешься?

– Извиняюсь.
– Таня глазами показала Команданте на эскорт рыжей: если что - круши рюкзаком. Человек в берете понятливо опустил веки, и Татьяна очутилась рядом с красоткой, сделав три быстрых скользящих шага.
– Извините, сейчас будет немного бо-бо...

– Какого...
– Возмущённо разинула рот секс-дива, с похвальной проворностью норовя выдернуть меч из ножен.
– Да я...

"Верхушка от носилок.
– Таня помогла её правой руке, находящейся в простеньком, но надёжном захвате - целиком извлечь оружие.
– На которых тебя унесут, если дальше хамить будешь. И начхать, что не в рифму".

Чуть усилила нажим, и меч мелодично звякнул о камни. Рыжая встала на цыпочки, стараясь хоть как-то уменьшить боль в руке, которая могла стать ещё сильнее. Всё зависело от повелительницы неликвидов, уверенно контролирующей захват.

– За что?
– Провыла-простонала обиженная мадмуазель.
– Отпусти!

– У головки от костыля тоже может быть чувство собственного достоинства.
– Назидательно сказала Таня.
– Какой бы нелепостью это не казалось. Доступно объясняю?

– Отпусти!

– С какого, простите, сдвига по фазе?

– Да я тебя... Ой-ёй-ёй!

– Вот именно так. Если капельку кисть довернуть, будет совсем печально. Это стойкий оловянный солдатик на одной ноге геройствовал. А у тебя, как я подозреваю, никогда не было потаённой мечты - стать однорукой воительницей... Доворачиваю?

– Нет! Ой-ёй-ёй... Что ты хочешь?

– Ты не поверишь.
– Глядя на неё честнейшими глазами, поведала Татьяна.
– Выпить. Тебе не предлагаю, уж не дуйся. Чук Наррис, бутылочку мне откупорь. "Второе дно", плоская такая фляжка...

Команданте вопросительно покосился на невеликолепную семёрку, пока ещё не перешедшую к активным действиям, но проявляющую однозначную нервозность. Невзрачный уже встал на карачки, и, держась за рёбра, пробовал принять вертикальное положение. Выражение его физиономии не изменилось. Бьёт - значит любит. Или, хотя бы демонстрирует отсутствие полного равнодушия.

– Скажи, чтобы паиньками были.
– Таня развернула рыжую лицом к поклонникам.
– Ну?!

– Стоять! А то роже получ...
– Определённо по инерции продолжила грудастая воительница.
– Ой-ёй-ёй...

– Опять хамишь.
– Грустно сказала повелительница неликвидов.
– Пусть даже не мне. Я, хоть и не законченное олицетворение добродетели, но хамства не перевариваю. Ты лучше молчи, а то за последствия не ручаюсь. Чук, "Второе дно" нашёл?

– Ага.
– Гоги Ван достал из рюкзака нужный сосуд.
– Помочь?