Избранная поневоле, или - попасть в Мурло
Шрифт:
– Естественно. Я хоть и Полуобморокова Октябрина Мустафьевна, а всё одно - взглядом доносить содержимое бутылки до рта, пока не научилась.
Команданте молча откупорил бутылку и поднёс горлышко к губам Татьяны. Она сделала небольшой глоток, и занюхала приятно пахнущим какой-то качественной парфюмерией, кружевным воротником рыжей.
– Хорошо пошла. Ну-ка, свет мой водочка, скажи: всё, что скрыто - покажи...
Статную фигуру медноволосой стервы на несколько секунд затянуло необычным туманом, отразившим всё вокруг - как в кривом зеркале. Судя по лицам окружающих, их не коснулись происходящие перемены, и они продолжали
Потом туман принялся быстро редеть, и из него, аналогично проступающему на фотобумаге изображению, появилась совершенно другая картина спиртными напитками.
Девичья фигурка, представшая обозрению Тани, по мужской классификации привлекательности слабого пола, без особой уверенности дотягивала до планки "третий сорт - не брак". Худая, жидковолосая шатенка, с испуганным лошадиным лицом. Ноги не могли похвастаться длиной и изяществом: ладно хоть не удивляли близостью к букве "Х". Цифра "5" в размере груди наличествовала, только стояла она после цифры "0". Обе цифры, разделяла ехидная запятая.
Единственное, что не изменилось ни на йоту - это стервозность. Просматривающаяся везде: в уголках некрасивых губ, в форме ноздрей крючковатого носа, в пугливом дрожании бесцветных ресниц.
– Из мемуаров маркиза де Сада; "Поймал мыша, и глумлюсь не спеша".
– Сказала Таня, насмешливо глядя в блёкло-серые, пугливо шныряющие глаза бывшей "секс-боеголовки".
– У меня примерно такая же ситуация. Королевна превратилась не в лягушку, но мышь серую. Глядя на тебя, хочется добавить в поговорку "Везёт дуракам и пьяницам", ещё "и стервам". Такую удачную маскировку отхватила, вот только характер подкачал...
Семёрка верных воздыхателей, наверняка являющихся членами одного ордена "Любовь ударная", проверку на верность которому недавно выдержал невзрачный: слушали непонятный им монолог Татьяны со смутной тревогой. Разбавившей беспредельное обожание примерно в пропорции "один к одному". Но, памятуя о наставлении рыжей - с места не двигались. Что Таню вполне устраивало.
– Всерьёз бить такое недоразумение - себя не уважать.
– Неторопливо рассуждала повелительница неликвидов. Помимо её, Гоги Вана и семёрки, вокруг начали толпиться зеваки, наверняка ожидающие фаст-фуда и реалити-шоу.
– Отпускать тебя восвояси, обойдясь одним моральным внушением... что-то подсказывает мне, что катарсис не грянет, и никаких выводов ты не сделаешь. Здесь требуется решение нестандартное, незамусоленное. Рвать шаблон требуется так, чтобы был минимум пострадавших. Касательно попадания в анналы загадывать не будем, я женщина не тщеславная...
Экс-прелестница вяло дёргалась в захвате, нечленораздельно бубня что-то о предначертаниях, параде планет, своей великой миссии: и тому подобных стереотипах. Что она хотела только купить себе пяток розовых футболок, а всё случившееся - есть результат влияния тёмных сил, прилагающих все усилия для нарушения Равновесия Всего Сущего: а также...
– Заткнись, а?
– Скучающе попросила Таня, и "мышь серая" осеклась на полуслове.
– Не заставляй меня быть хуже, чем я есть в реальности. Тёмные силы её злобно гнетут, видите ли. Не дождёшься ты от меня долгих и продолжительных рыданий. О! А вот и наказаньице обозначилось. Сейчас будут и обожатели, и всё тебе будет... Чук Наррис, дай вон тем ребятишкам по глоточку. Мне кажется, им пора выйти из сумрака.
Команданте дисциплинированно выполнил
За ними, с краткими перерывами - последовали все оставшиеся. Благородный герой, возможно-филеры, и юмористические персонажи. Последним, с протяжным воем убежал длинноносый. В ужасе размахивая руками, и звучнее прежнего хлопая сумкой по ляжке, растеряв половину свитков. Соприкосновения со скрытой реальностью не перенёс никто.
– Нет... Куда... Почему...
– Разоблачённая особь дрожащими губами озвучивала своё фиаско, растерянно моргая вслед ретирующимся поклонникам.
– Вернитесь, я больше не буду!
– Хорошая мысля, иногда приходит лишь для того, чтобы окончательно закрепить понимание собственной дурости.
– Подытожила Татьяна.
– Сейчас именно такой случай. Кстати, как давно в новых комфортабельно-элитных телесах прописалась? В другое тело, говорю, давно попала?
– Недели две... Зачем тебе это...
– Оставшаяся без эскорта стерва безвольно обмякла, пустив первую слезу.
– Кто ты такая?
– Теперь-то какая разница?
– Сказала Таня.
– Ну, допустим - эмиссар тех самых тёмных сил, на которые ты намеревалась возложить ответственность за наш маленький конфликт. Также, право на жизнь вполне имеет версия, что я - приспешница светлой стороны, устроившая тебе внеплановый экзамен на профпригодность. Результаты, доложу я тебе - аховые. А может быть, я обычная Избранная, или же - теперь я Чебурашка, и каждая дворняжка... Какая разница? Главное, чтобы ты в дальнейшем вела себя примерно.
Экс-"секс-дива" потерянно молчала, не реагируя на иронично-менторский тон повелительницы неликвидов. Столпившиеся вокруг них зеваки удивлённо слушали разговор, абсолютно ничего не понимая. Самый любознательный сунулся было к Команданте, заикнувшись о желании дерябнуть полстопочки "Второго дна", для полного прояснения ситуации. Гоги Ван убрал на четверть опустевший сосуд в сидор, и уставился на просителя взором "Пить вредно". Для вящей доходчивости принявшись разминать кисти рук. Зевака намёк понял, и мгновенно отвязался. Мало ли в мире странного?
– а если много будешь знать, то на одних пластических операциях разориться можно...
Вокруг бездарно провалившейся личности с лошадиным лицом, снова начал сгущаться зеркальный туман. Действие настойки подходило к концу.
Скоро перед Татьяной снова стояла рыжая красотка. Подлинная неприглядная сущность надёжно замаскировалась обольстительной оболочкой.
– Всё, канай отсюда парадным шагом: туда, где тёмные планеты бороздят предначертание... Короче, ты поняла.
– Таня убрала захват, цепко сторожа каждое движение морально поверженной.
– Вас таких если не легион, то - попадаются, к сожалению. Всех не перевоспитаешь. Но, если конкретно ты - встретишься мне снова, и я пойму, что путь исправления тобой проигнорирован в корне... Подумай об этом.