Избранная поневоле, или - попасть в Мурло
Шрифт:
До кракозябры из углубления наконец-то дошло, что дело оборачивается к Тане "чи-и-изом", к ней - неприятным сюрпризом. Она проверещала что-то неразборчиво-разочарованное, и одной конечностью сцапала какую-то крупную, не то горошину, не то драже, бледно-зелёного колера, болтающуюся на тонком кожаном шнурке у неё на шее. Сорвала, и суетливо запихала в пасть, вместе со шнурком.
Пупс свалился на пол лицом вниз, и Эньг Жуй Лом послушно залёг в творящуюся на полу разруху. Из горла неведомой зверюшки послышалось нарастающее утробное урчание, и она начала раздуваться, без мизерной крохи юмора пародируя какой-нибудь монгольфьер.
– Вспышка с фронта!
– Не своим голосом заорала Татьяна, и прыгнула к стене с углублением: но, подальше от самого углубления.
– Команданте, ложись!
Гоги Ван удачно рухнул головой за сидор, дополнительно прикрываясь руками. Викингу было всё равно. Хоть и не по своей воле, он уже принял необходимое положение.
Хлоп! По гостиной смачно зашмякало то, что осталось от кракозябры, которая предпочла самоликвидацию - захвату в плен. Прекрасно понимая что, учитывая её роль в этой пертурбации, для неё финал вряд ли будет выглядеть как дружеское чаепитие с горой свежеиспечённых плюшек.
"Совсем как в Питере.
– Мимолётно умилилась повелительница неликвидов, поднявшая голову после того, как шмяканье полностью затихло.
– Только Игната Альбертовича сверху нет. И этюд получился не в фиолетовых тонах, а вовсе даже в бледно-зелёных... Эдакие трагические сопли. Никакого спасу нет, как живописно. Особенно в сочетании с творящимся бедламом".
Она встала, и осторожно ступая, чтобы не вляпаться: добралась до пупса. При первом же взгляде, выяснилась прелюбопытнейшая, и много объясняющая деталь. В правую ягодицу пластмассового куклёнка, была воткнута обычная канцелярская кнопка угольно-чёрного цвета. Чернота была какой-то невероятной, запредельной. Обжигающей.
– Хоть и делали всё через задницу, а могло бы и получиться.
– Таня подозвала Команданте, и показала ему на находку.
– Хорошо, что у меня периодически бывают проблески. Не так своевременно, как бы хотелось, но всяко лучше, чем вообще без них... Нога твоя как?
– Без ампутации точно обойдусь.
– Хмуро заверил соратник.
– Тем более, что ни протеза, ни костыля - у меня в рюкзаке не завалялось... Ушиб, пройдёт.
– Одним словом, победа одержана без значительных потерь с нашей стороны.
– Резюмировала Татьяна, подбирая открывашку порталов: кто знает, может это не последнее зеркало...
– Теперь надо решать, что с этим делать.
Она поочерёдно показала на лежащего среди руин гостиничной обстановки Эньга и, на чёрную кнопку.
– Самый простой путь - ничего не трогать.
– Сказал Гоги Ван.
– Обшарить дом: если повезёт - найдём Буйка, и можем уходить. Если не найдём...
– Понятно. Принимается. Пошли по сусекам шнобели совать, авось сегодня на нашей рулетке выпадет красное. А то - преимущественно чёрное... С разовым добавлением бледно-зелёного.
Получасовой обыск, подкреплённый парой глотков "Второго дна" (ёмкости с магическими зельями уцелели все до единой, к дичайшему удивлению Тани): ожидаемых результатов не принёс. Буйгальтирвардеона в жилище Эньг Жуй Лома, не было.
– Мне вот любопытно...
– Повелительница неликвидов склонилась над пупсом, вдумчиво изучая кнопку в пластмассовой ягодице.
– Если её кто-нибудь другой, кроме её туда засадившего,
– Не думаю.
– Почему? Потому, что шестирукой чупакабре было легче вырвать её самой, чем глотать брызгалку? И самопожертвование бы удалось, и нас с собой прихватила.
– Брызгалку?
– А что же это ещё, по-твоему? По-моему, зверюшку разбрызгало очень даже впечатляюще...
– Въехал... Да, именно поэтому.
– Уговорил, языкастый.
– Проворчала Таня.
– Вынимаю. Только зажмуриться не забудь.
– Зачем?
– На всякий полицейский. Вдруг действительно рванёт? Я понимаю, что ни с какого боку не поможет: но лично меня, больше всего в жизни угнетает полное бездействие... Ап!
Она ловко прижала пупса правой рукой, и ухватив кнопку большим и указательным пальцами левой: дёрнула вверх. Команданте непроизвольно зажмурился.
Кнопка поддалась несказанно легко, словно торчала не в пластмассе, а в каком-нибудь другом веществе, вроде поролоновой губки для мытья посуды.
– Вот и всё, а вы боялись.
– Таня перевела дух, и улыбнулась. Повертела добычей перед лицом Команданте, уже открывшего глаза.
– Сувенир нужен?
– А, давай.
– Гоги Ван забрал у неё канцелярскую принадлежность.
– Смотри, блекнет... Одноразовая, нет?
Татьяна пригляделась. Кнопка действительно становилась светлее, чернота уже не была такой жгучей, пронзительной.
– Кто знает? Не мы же её мастрячили... Твоими устами вполне может глаголить истина.
Человек в берете чуть-чуть подумал, и всё-таки убрал трофей в боковой кармашек сидора, к "Вселяющему ужас". Пригодится.
Эньг Жуй Лом зашевелился и протяжно застонал. Потом повернул голову вбок, недоумённо взирая на разруху в гостиной. Потом наткнулся взглядом на повелительницу неликвидов, и её спутника.
– Вы кто?
– Спросил он, и коротко охнув - схватился за нижнюю челюсть. Именно в том месте, где состоялось бескомпромиссное рандеву с каблуком Гоги Вана.
– Да как бы вам сказать, отдавая дань сестре таланта, и не слишком туманно...
– Хмыкнула Татьяна, понимая, что паркур взял перекур.
– Поговорить мы зашли, надеясь на полное взаимопонимание и прочий позитив. А касательно удивляющего вас тарарама, могу заверить - это не мы. Это обстоятельства. Дальше излагать?
– Да.
– Мученически изрёк викинг, всё так же держась за повреждённое место; и с трудом открывая рот.
– Ой, ё... За что меня так?
– А вот это - один из моментов, которые нам предстоит прояснить, дабы недомолвки не помешали деловой беседе.
– Задушевно поведала Таня.
– Вы поднимайтесь, на полу жёстко, пол не совсем чистый... Очень надеюсь, что чистосердечность - красной нитью пройдёт через наш приватный разговор. Иначе, я даже боюсь спрогнозировать поведение моего товарища, напрямую причастного к большей части неприятных ощущений, что одолевают вас в данное время. Заверяю, что эти поступки не доставили ему никакой радости. Непредвиденные обстоятельства: но это я уже повторяюсь... Не заставляйте его вчухивать вам что-то похожее, когда вы находитесь в полном сознании. Я не угрожаю, я только призываю к миру-дружбе. Без кнопок.