Избранная проза и переписка
Шрифт:
(«как видите, сдержал обещание сразу же). Учимся летать.
А. Головин
Видала уже разную публику. Адамович не обижен.
Остальные благодарят за сборник [7] .
Привет всем.
А. Головина [8]
Недатированная фирменная открытка парижского Восточного вокзала. Под открытой несколько неразборчивых подписей. Сверху — вверх ногами приписка: Дружески жму руку. Подпись неразборчива.
7
«Скит». III. Прага. 1935.
8
Комментарием к этой открытке, посланной супругами Головиными сразу по прибытии в Париж, может служить письмо А.С Головина, отправленное из Парижа 28.VII.1935: «Глубокоуважаемый и дорогой Альфред Людвигович, отчасти, хотя никого не видал, уже кое-кого научил летать. Ибо когда в среду объявил свой приезд на Монпарнас и сел на виду в Доме, все разлетелись. Алла искала, искала и никого: как вымерли. Посидев часа 2. тихо удалился. Публика вся переразложилась, говорить о стихах совсем не полагается. Кое-кто разъехался, вообще запустенье. Один Поплавский записался в младоросы,
8.
Дорогой Альфред Людвигович, как поживаете? Я очень довольна пока своей жизнью здесь. Только не пишу ничего. Есть ли у Вас «Во дворе», мне хотелось бы напечатать в «Мече» — тут не подходит. У меня дружба с Ивановыми. Он много говорил со мной о моих стихи, и все оказалось гораздо лучше с ними, чем в прошлый раз. С Ходасевичем тоже прекрасно. Были кое-какие неприятности, но все налаживается понемногу. Если у Вас нет «Во дворе», я пришлю. Кажется, «Перекрестка» [9] больше не будет. И «Полярной звезды» и «Чисел», но собираются и треплются до изнеможения. Я еще не видала Руднева [10] . Напишите мне «Ските». Я по-прежнему всех (нрзб.) и люблю.
9
«Перекресток» (1928 — 1937) — русское эмигрантское литературное объединение, в которое входили парижские (Д. Кнут. Ю.Мандельштам, Г.Раевский, В.Смоленский, Ю.Терапиано и др.) и белградские (И.Голенищев-Кутузов, А.Дураков, Е.Таубер и др.) поэты. Издавало одноименный альманах.
10
Руднев Вадим Викторович (1870/7?
– 1940) — член редакции парижских журналов «Современные записки» (1920 — 1940) и «Русские записки» (1937–1939).
Ваша Алла.
Недатированная открытка без адреса, видимо, вложенная в конверт. Поскольку стихотворение А. Головиной «Во дворе» было опубликовано в журнале «Современные записки» в 1936 г. (т. 61, с. 155–156), то эта открытка была скорее всего написана во второй половине 1935 г.
9.
Дорогой Альфред Людвигович, простите меня за мое долгое молчание. Но Вы знаете меня несколько для того, чтобы поверить, что я никого не забыла и всех по-старому люблю в «Ските». Это время (мне кажется, что прошло уже лет десять с тех пор, как я уехала из Праги), было для меня самым трудным — переходным. Я себя — старую — теряла, новую не находила, хотела бросать стихи, писала какую-то разноголосицу и т. д. На русское Рождество я приехала в Берн к сыну и до сих пор живу здесь, думаю, что недели через полторы вернусь в Париж, но ответ от Вас (доказательство, что Вы меня не забыли) мне бы очень хотелось получить еще здесь. За то время, что я в Швейцарии, был в Париже бал писателей (собрали 6 тысяч против 25 прошлогодних), вечер Сирина и Ходасевича и соединенный вечер 27 поэтов, на котором мне было бы в сущности очень важно выступить [11] , но это, вероятно, не такая уж большая потеря. Я по-прежнему очень хороша со всеми и не дружна ни с кем. Почти уже равнодушна к Адамовичу, люблю Ходасевича, выжидаю с Цветаевой… Неожиданно признал меня Иванов, но все говорят, что мне чего-то еще не хватает, это ведь и Ваше мнение. Огромное и неожиданное впечатление произвело на меня личное знакомство с Буниным (здесь до-то большее, чем ум и талант, и чего я в свое время у Цветаевой не уловила). Завязывалась было более близкая дружба с Поплавским, ко, увы — Вот и все обо мне.
11
30 января 1936 г. в Париже в Salle du Muse Social (Зале Социального музея) состоялся ежегодный вечер поэзии, организованный Объединением русских писателей и поэтов, в программе которого была заявлена и А.С. Головина.
Посылаю Вам несколько скверных стишков и очень прошу беспощадно о них высказаться. Читала «Новь» [12] и восторгалась Чегринцевой [13] , после нее лучшее (по-моему) Семенов [14] , но чего-то там нет, быть может, этого пресловутого «духа времени». Напишите мне сразу и обо всем, что делается у вас. Как обидно, что «Новь» по всегдашней парижской привычке была раскритикована в газетах небрежно и поверхностно. Саша много работает и сделал две прекрасные вещи («Коррида» в Осеннем Салоне) и Матрос с Ангелом (у Независимых) [15] , он работает с жадностью необыкновенной — в общем жизнь «полная нищая, но великолепная», как в Париже говорят. Напишите мне обо всех и все. Когда выходит сборник Чегринцевой [16] , как Женечка, Мансветов, Ваулин [17] , что у вас слышно о Тамаре и Тане Ратгауз, как Морковин и Ваулины [18] . Я грущу, вспоминая наш пражский Монпарнас, хотя от парижского уже отказаться не смогла бы. Вы очень справедливо написали о Фельзене, он — славный, но… Не забывайте меня и напишите мне. Сердечный привет всем Вашим. Искренне Ваша Алла Головина.
12
Имеется в виду альманах «Новь». VIII. Таллин. 1935.
13
Чегринцева Э. Шахматы // Новь. VII. Таллин. 1934.
14
Семенов
15
«Осенний салон» проводился в Париже с 1903 г. «Салон Независимых» — выставка французских художников, порвавших с академизмом; проводилась в Париже с 1884 г.
16
Чегринцева Э. Посещения. Стихи 1929–1936. Прага. «Скит». 1936.
17
Ваулин Александр Петрович (18 (30) января 1894, Абрамцево — 18 июля 1976, Прага) — русский композитор, дирижер, музыкальный публицист. С 1923 г. жил в Праге; в 1927–1935 гг. постоянный гость и участник заседаний «Скита», иногда проходивших на квартире А. П. Ваулина и М. А. Толстой. См. о нем: К 90-летию В. В. Асафьева: «…непрестанно учиться и отдавать себя другим..» // Советская музыка. 1974. № 8. С 74 (вступительная заметка Д. Ромадиновой).
18
А.П. Ваулин и Мария Андреевна Ваулина (Толстая).
P. S. (Стихи, которые я Вам послала, — еще никому не показываю).
Недатированное письмо, отправленное в Прагу из Берна. На почтовом штемпеле — 22.11.1936. Две из четырех страниц письма занимают стихотворения «Я все та же и видят глаза…», «Городской ангел», «Тишина», «В небесном сне небесном…», «На этой страшной высоте». В тот же конверт вложено письмо Эмилии Чегринцевой.
10.
4 августа 1936
Милый Альфред Людвигович,
Хотела писать письмо, но ввиду сложности сюжета предпочитаю рассказать «своими словами».
Дорогой А. Л. Очень Вас помню, но писем писать все еще не умею. Нет ли у Вас статьи (Вашей) о Чегринцевой [19] — здесь я не смогла достать, Как по-Вашему «Скит»? Я приятно поражена Машей [20] и, как всегда, (почти) интересуюсь Чегринцевой. Ее стихи в «Современных Записках» очень хороши [21] . Не забывайте меня.
19
А. Бем. О стихах Эмилии Чегринцевой // «Меч», 22 марта 1936 г., № 12.
20
А. Толстая.
21
Э. Чегринцева // Современные записки. 1936. Т. 61. С. 167–168.
Алла… [22]
11.
Дорогой Альфред Людвигович,
я только что написала Вам письмо на десяток страниц, перечла и порвала. Знайте, что оно написано было и что там я пыталась рассказать все и оправдаться во всем, но поняла вовремя, что это Вам не нужно. Верьте мне, что я Вас люблю и помню, постоянно Вам благодарна за «Скит» и перед Вами в частности стыжусь за свою слабость и бессилие. Но краха еще нет, и это главное, о чем я пыталась Вам писать и чему прошу пока еще верить. Напишите мне, пожалуйста, я хочу знать о Вас и о настоящем «Скита».
22
Далее на открытке с парижским штемпелем следует приписка А.С. Головина.
Напишите всю правду и спросите меня, о чем хотите, теперь я буду писать Вам (если Вы еще этого хотите). Выходит ли сборник «Скита»? — старого я печатать не хочу, новые мои стихи (а их множество), по-моему, хуже старых, и я их никому не показываю. Посылаю самое последнее, о котором, как о последнем, не имею еще никакого мнения. Если подойдет (но будьте очень строги), — возьмите. Напишите мне, дорогой Альфред Людвигович. Привет Вашей семье и «Скиту». Искрение Ваша
Алла Головина
Хочу Вас порадовать — у меня настоящая дружба с Цветаевой.
Что стихи Гессена?
А. С. кланяется.
Недатированное письмо из Парижа в Прагу. На почтовом штемпеле — 22 февраля 1937 г.
12.
Христос Воскресе, дорогой Альфред Людвигович, пишу Вам «сколько слов, так как тороплюсь по делам. На днях у меня была Сосинская [23] , которая кое-что и кое-как рассказала мне о Праге. Она мне говорила, что Вы собирались, кажется, через нее передать мне письмо или во всяком случае собирались мне ответить. Я все это письмо поджидала и потому на праздники в Прагу не собралась написать. Если еще не поздно, я надеюсь, что это не бывает поздно, — моих стихов «На этой страшной высоте» печатать не нужно ни за что. Всего лучшего, сердечный привет Вашей семье и «Скиту».
23
Сосинская (урожденная Колбасина) Ариадна Викторовна — жена писателя Владимира (Бронислава) Брониславовича Сосинского (1900 — 1987), с 1920 г, жившего в эмиграции (в 1960 г. вернулся в СССР).
Искренне Ваша Алла Г.
Письмо за Вами.
Недатированное письмо, суля по всему, отправленное после Пасхи 1937 г.
13.
Дорогой Альфред Людвигович.
Я была очень рада Вашему письму — мне хотелось ответить на него сразу, как обыкновенно бывает, когда хотят отвечать по-настоящему, но все это время мне было опять плохо — очень большая температура, так что при моем неумении вообще писать письма нечего было «браться за перо». Вероятно, дело в весне, и я не унываю. С начала моей болезни я потолстела на 2 кг, и доктор (совершенно замечательный доктор, о нем стоило бы написать книгу) мною доволен. В (нрзб.) ухудшения неизбежны, и он их пока все время предвидит. Смерти, как «парижского ужаса», я никогда не ощущала, так что и с этой стороны благополучно. Очень тоскую без сына, но в санаторию сейчас устроиться по многим причинам нельзя, а жить у матери [24] было бы для нее очень обременительно, да и опасность заразы для Сережи [25] существует. О болезни писать мне, конечно, совсем не хочется, но, увы, для начала письма это сейчас, вероятно, неизбежно.
24
Штейгер (урожденная Михайлова) Анна Петровна (1882–1967).
25
Головин Сергиус (Сергей Александрович) (род. в 1930 г.) — швейцарский немецкоязычный писатель и культуролог.