Избранная
Шрифт:
Я слышала, как он копается в кухонных шкафчиках, но он ответил не сразу.
— Возможно, раньше они были ими. Но не теперь. Они бугимены.
— Бугимены? — у меня вырвался истерический смех. — Это что, как… ночные мотыльки что ли?
Он вернулся с тарелкой в одной руке и чашкой на блюдце в другой. — Представь себе монстра, который обитал под твоей кроватью, когда ты была маленькой.
— Не настоящего? — приторно спросила я.
Он мрачно посмотрел на меня. — Как твоя лодыжка? Нет чувства, что что-то реальное схватило ее? Бугимены — это ночные
Я не шевелилась.
— Ты видела, что один из них смог натворить. А как много их было с тобой и Ви тогда в переходе? Шесть? Семь?
— Я не знаю, — прошептала я и хотелось бы мне не верить ему. — Много.
— При таком количестве бугименов на охоте вообще чудо, что ты смогла выжить. — Он протянул мне чашку и поднял свой бокал. — За чудо, — произнес он глядя мне в глаза.
— За… чудо, — повторила я и отпила крепкого и сладкого чая. На какую-то долю секунды мне показалось, что воздух вокруг нас замерцал. Я крепче схватилась за чашку. — Верити пыталась бороться с ними. Я думаю, она знала, что они придут.
— Она должна была почувствовать, как они бродили среди людей.
— Она знала о них? — еще одна тайна Верити. Бугимены, Люк, кольцо, которое, вероятно, стоит дороже, чем машина. — Что произошло этим летом? До этого с ней всё было в порядке. Всё было хорошо. У нас были планы. А как только она вернулась из Нового Орлеана, всё изменилось. Что ты с ней сделал?
— Никто ничего не делал. Всё случилось из-за того, кем она была.
— Она была подростком!
— Она была предназначена для Всевышнего, и этот Всевышний позаботился о том, чтобы она погибла. — Его руки сжались в кулаки и вновь расслабились. — Ты так отчаянно жаждешь правды, так ведь, Мышка? Ну, так вот она. Бугимены — не люди. Верити не была просто какой-то девушкой. У нее была магия и предназначение, и она приехала в Новый Орлеан, чтобы стать сильнее. Кто-то пытался ее остановить, натравил на нее бугименов. Они убили ее, и теперь мы все платим за это.
Я уставилась на него, и каждая клеточка моего тела противилась его словам. Сердце бешено билось в груди. — Никакой магии не существует.
Его голос источал презрение. — Да? Тогда, как мы сюда попали?
— Может, на такси? На твоей машине? Я не помню всех подробностей.
Он покачал головой. — Выгляни наружу.
Я подошла к стеклянным дверям и вышла на балкон. С веранды верхнего этажа открывался вид на улицу полную кафе и маленьких магазинчиков. Парочки гуляли, смеялись, размахивали пакетами с покупками и держались за руки. Легкая музыка аккордеона раздавалась в ночи.
Я уже видела это место среди фотографий Верити. Как Люк стоит на балконе, а позади него город. Она стояла здесь, прямо на этом месте, и фотографировала его. Я почувствовала слабость в коленях и уцепилась за перила. Затем, хромая, я вернулась обратно. Было приятнее чувствовать гнев, чем смятение.
— Ты похитил меня? Я была без сознания, и ты привез меня в Новый Орлеан? Ты не думаешь, что кто-нибудь заметит, что я больше не там? — Колин убил бы меня,
Он устало покачал головой. — Тот же день. Прошло минут пятьдесят с того момента, как мы покинули парк.
— Ты врешь, — мне стало совершенно понятно, что Верити была неправа, когда доверяла Люку. Я думала, он достоин доверия, но теперь, это я знала наверняка, она сильно заблуждалась в нем… Я начала на ощупь двигаться к двери и оглядывалась в поисках какого-нибудь оружия. С другой стороны стояла вырезанная из дерева статуэтка птицы, которая выглядела достаточно тяжелой, чтобы нанести удар.
— Куда ты собралась, Мышка? Неизвестный тебе город, никаких денег, поврежденная лодыжка? Воспользуйся той частью мозга, о которой всегда упоминала Верити. Я ничего тебе не сделаю. — Он шел ко мне с поднятыми руками, показывая, что он не опасен. — Сядь и съешь свой тост. Тебе сразу станет лучше.
— Ясно.
— Я перенес тебя сюда с помощью магии. И таким же образом я верну тебя обратно, когда мы закончим. Но у нас был уговор.
— И я должна тебе верить… Почему?
— Если бы я хотел причинить тебе вред, я бы оставил тебя бугименам.
Я медленно кивала и мотала головой. Звучало это логично, но в Люке всё противоречило логике.
— Тебе нужны доказательства?
— Доказательства были бы кстати.
— Позволь взглянуть на твою лодыжку.
Я оперлась о стену, готовая к побегу. Он опустился на колени возле моих ног и внимательно осмотрел порез, который выглядел очень плохо. Он вытащил платок и осторожно промокнул им кровь; прикосновения его пальцев были нежные и легкие.
— Удивительно, что ты не убилась на такой-то обуви. Не то, чтобы я не оценил бы эффект.
— Хочешь сказать, что ты обременён магией? Если так, то я поверила бы в это.
Он ухмыльнулся и попросил:
— Закрой глаза.
— Вот уж нет. — Это были те самые слова, которые часто используются в фильмах ужасов, прежде чем убийца обезглавливает третьесортную актриску. Вместо этого я сконцентрировалась на камине, на шуме потрескивающих поленьев, на тенях, которые отбрасывал огонь в полутемном помещении.
Люк тихо говорил, и слова были как пламя, поглощающее листву. Его пальцы зависли над обжигающим порезом и тупой болью вывиха.
Какое-то зудящее ощущение растекалось в ноге и вытягивалось пальцами Люка из икроножной мышцы, боль постепенно сменилась покалыванием, а затем и вовсе исчезла.
Люк слегка надавил на мою ногу, и я оторвала взгляд от танцующего огня.
Порез исчез.
Моя лодыжка была цела, как если бы с ней ничего не случилось. Я дотронулась до нее и пощупала место, где была рана. Кожа была мягкая и неповрежденная.
— Ты…
Он кивнул и поднялся. — Попробуй встать на нее.
Я так и сделала, взявшись за его ладонь, только на случай, если вдруг упаду.