Избранница Хозяина холмов
Шрифт:
— И как же это? — Отец с сомнением поджал губы.
— Вы, ваше величество, вернёте мне отбитые у меня земли графства Абхайн.
— Кто бы мог подумать! — с лёгкой издёвкой в голосе проговорил Каллум. — Но прости, братец, мой ответ будет ровно таким же, как и раньше. Эти земли принадлежат графству Сеох. И менять что-либо, кажется, уже поздно.
— Никогда не поздно что-то поменять. Ведь вы решились на союз с давним врагом. Это ли не перемены? И я вижу в таком решении многие выходы для Глиннхайна. Как и новые опасности. Потому вам лучше
— Хватит, Тавиш! — Отец сжал пальцы на подлокотниках.
Но тот только приподнял подбородок, сложив на груди руки и позабыв, кажется, перед кем он стоит. Хоть они с Каллумом и братья, а тот король, признанный и одобренный на совете.
— Раз вы не желаете договориться мирно, то я вынужден прибегнуть к другому способу разрешить наш спор. И он будет наиболее верным в такое время, когда слову людей доверять никто не торопится, — рассудил Тавиш. — Со мной прибыло много моих людей, все готовые вступиться за меня. И я требую сейчас и могу повторить под взором богов: мы проведём брэрмхик.
— Брэрмхики — удел кланов. Только они могут так разрешать свои земельные и другие склоки, — холодно возразил отец.
Издревле в этих кровавых стычках клановых воинов с одной и с другой стороны погибали многие. Но зато это и правда был самый верный способ разрешить спор. Два отряда сходились на поле, чтобы пролить кровь и выяснить, кто сильнее. За кем победа — тот и прав.
— Думаю, в том нет ничего предосудительного. — Тавиш даже вздохнул страдальчески. — Мой старший сын Эманн выйдет на брэрмхик вместе с остальными соратниками. И я требую, чтобы с вашей стороны тоже вышел ваш сын.
— Подставлять под удары мечей и топоров своих наследников? Ты с ума сошёл! — покачал головой Каллум.
Но если один из спорщиков вызывает другого на брэрмхик, отказываться нельзя, иначе прослывёшь трусом.
— Всё в порядке, отец. Я выйду, — проговорил Атайр.
Он был уверен в своих силах. Он хорошо знал Сеох и знал, кто не откажется выйти рядом с ним, не побоится умереть, ведь брэрмхик мало когда заканчивается без хотя бы одной смерти.
— Я не сомневался в вас, дорогой мой племянник, — довольно улыбнулся Тавиш. — Тогда нам осталось дождаться Уалена — и всё решится.
Глава 10
Зря отец запер меня в Сеохе, запретив и нос казать за его стены: день ото дня моя злость только росла. Как будто мало мне было его строгого высочества с его поучениями и мнимой заботой. Теперь, кажется, все встали против меня. Как будто я виновата была в тех слухах явно нечистого происхождения, что теперь ходили обо мне в Гианморе!
Отец сказал сидеть и ткать гобелен. Или вышивать. На худой конец — читать книги: в Сеохе была просто огромная библиотека с такими старинными и ценными фолиантами, что только диву даваться. Среди всего этого великолепия и правда можно было засесть на год-другой… Но сейчас для такого подвига у меня не было настроения совершенно. Душа требовала другого — справедливости!
Да
Потому столь большая проблема требовала смелых решений. И я собиралась найти выход из Сеоха. Пока уговоры не помогли переубедить отца отпустить меня в Гианмор, чтобы помочь заболевшим, а ведь многие женщины-жёны из королевского замка уже были там, не боясь, что могут тоже захворать. Они просто знали, что должны помочь.
А я слышала только: “Тебе нужно переждать самую большую бурю. А затем можно и показаться на глаза людям. Так ты и в безопасности останешься, и успеешь показать свою заботу о пострадавших горожанах. А вообще, самая лучшая помощь — это помощь золотом”. Отец всё готов был решать золотом — отсыпать пригоршню там, где нужно, как будто это что-то способно исправить.
Я моргнула, поймав себя на том, что уже довольно давно сижу, бездумно глядя в зелёный ещё двор Сеоха. То и дело там проходила стража или пробегала прислуга. Придворных женщин почти не было — все в Гианморе. Одна я тут сижу без дела!
И, как будто мало других переживаний, я помнила, ни на миг не забывала, что сейчас Атайр и его величество Каллум о чём-то говорят с приехавшим только утром дядей принца Тавишем Мак Набином. Я успела увидеть его мельком, когда перед завтраком прогуливалась в саду, но толком не разглядела. Поняла лишь, что он такой же внушительный, как и все мужчины его рода. Но вот каковы будут его решения — кто знает.
— К вам её высочество Ребека, — от голоса Лелии, что прозвучал неожиданно близко, я даже на месте подпрыгнула.
Зато пришла в себя окончательно. Встала, разглаживая платье, и вышла навстречу принцессе, которая с двумя неизменно сопровождающими её повсюду дуэньями уже ждала меня в гостиной части покоев.
— Ваше высочество. — Я наклонила голову в приветствии.
Сегодня мы ещё не успели увидеться с Ребекой, хоть Харелт водил меня к ней почти каждый день. Пока я только знакомилась с внутренними силами её высочества и иногда окунулась в Сид, чтобы попытаться подобраться к части её души поближе. Но у меня ещё не получалось. Однако после каждой такой попытки девочка чувствовала себя гораздо лучше. Правда, временно.
— Оставьте нас одних, — велела принцесса своим спутницам.
Те растерялись явно, не решаясь перечить, но и не зная теперь, куда себя деть. Благо Лелия подоспела — проводила их в небольшой, примыкающий к покоям кабинетик, уверяя их по дороге, что сейчас они будут пить чай.
— Что-то случилось? — Я взглянула на Ребеку, когда женщины удалились.
Принцесса, словно готовясь к долгому разговору, забралась на диван и села, свесив ноги: тот ещё высоковат для того, чтобы они доставали до пола.