Избранница Наполеона
Шрифт:
Когда Наполеон прислал своего пасынка Евгения свататься, тот почему-то не задал двух главных вопросов: не является ли болезнь Фердинанда наследственной и сохранила ли Мария-Люция чистоту?
Сейчас мы проходим через дворец, и я гадаю, не ждет ли Наполеон, что ему досталась девственница, а если это так, то, узнав правду, не разозлится ли настолько, чтобы отослать меня назад в Австрию.
— Ваше величество, конечно, понимает, что у парадной лестницы ожидает весь двор, — осторожно замечает Меневаль, пока мы движемся по дворцу. — Там все
— Ничего, подождут еще немного.
Наполеона все это, похоже, забавляет. Когда мы подходим к лестнице, он берет меня под руку, и мы шествуем через толпу ослепительных придворных в бархатных шляпах и с массивными украшениями на груди.
— Куда он? — восклицает кто-то, а затем ахает одна из дам.
— Неужели поведет ее…
Наполеон разворачивается.
— Вот именно. Поведу. — Дама шокирована. — Я вернусь, когда еще раз завоюю Австрию.
Глава 11. Полина Бонапарт, княгиня Боргезе
Компьенский дворец
28 марта 1810 года
— Я тебе не верю.
Но Поль наклоняется ко мне в последнем туре вальса и шепчет на ухо:
— Это правда. — И бесхитростно добавляет: — А потом она обыграла его в шахматы.
— Плевать на шахматы! — прошипела я. — Не верю, что она попросила его повторить.
Он нагибает меня назад, так что мои глаза оказываются напротив его зеленых глаз.
— Наверное, старшая сестра ее научила, что говорить, когда он сделает свое дело, — предполагает он.
— У нее нет старшей сестры! — огрызаюсь я и заливаюсь краской, продолжая стоять лицом к лицу с Полем.
Наполеон знаком с ней всего сутки, и Поль клянется, что ничего завидного в ней нет. Но его ведь не было с ними в экипаже, и кто знает, что между ними произошло.
— Она ему понравилась, да? Он тебе это сказал сегодня утром?
Он пожимает плечами.
— Ему все женщины нравятся — на какое-то время.
— Но эта — из Габсбургов, — возражаю я. — И что бы он там ни говорил о равенстве и одинаковой у всех крови — я-то правду знаю: он жалеет, что в нем не течет королевская кровь.
Поль не спорит. Музыка играет громче, и в танцевальном зале Компьенского дворца переливаются на свету сотни бриллиантов. Драгоценные камни сверкают повсюду — на шеях у дам, галстуках у кавалеров, в излишне кокетливой прическе герцогини Девонширской. Если бы нас сейчас видели боги, они бы остановили время, чтобы ни одна из нас не старилась. Осирис, одновременно брат и муж Исиды, сделал бы нас бессмертными в нашем великолепии.
Поль кладет мне руку на спину, и я испытываю легкое возбуждение от того, что представители старой знати должны быть этим шокированы. Княгиня Боргезе танцует со
Я закрываю глаза, и на какое-то мгновение ничего кроме музыки не существует. Нет никаких пяти сотен гостей, съехавшихся со всей Европы поглазеть на моего брата и его вторую жену. На мне белое шелковое платье, расшитое золотыми цветками лотоса. Такие же цветы, но бриллиантовые — в диадеме, украшающей мои волосы. При свете канделябров я, наверное, искрюсь, как огонь. Я ищу глазами в толпе своего нынешнего любовника, де Канувиля. Замечаю его красивое лицо рядом с Наполеоном. Ничего удивительного. Мой брат всегда ценил подлинную красоту
— Так что еще ты слышал? — небрежно спрашиваю я.
Мой камергер мнется. Наконец, когда музыка начинает играть тише, он негромко произносит:
— Он посоветовал Меневалю жениться на немке, поскольку немецкие девушки свежи и невинны, как розы.
Я в таком шоке, что забываю, что мы еще танцуем.
— Ему невинности захотелось?
— На данный момент — да, — быстро отвечает Поль.
Но я чувствую, как в желудке вспыхивает всепожирающий огонь. Мой брат, который в первый раз овладел замужней графиней Валевской, когда она упала в обморок у его ног, любит невинность? Мужчина, обожающий шлепнуть придворную даму по мягкому месту и тут же затащить ее в спальню? От такого лицемерия у меня закипает кровь.
Когда фортепиано умолкает, я оказываюсь лицом к лицу с Наполеоном и приседаю в глубоком поклоне.
— Очаровательно!
Наполеон хлопает, и ему немедленно следует весь двор.
— Belissima! — восклицает он на нашем родном итальянском.
— Это было весьма впечатляюще, — говорит Мария-Луиза, и, хотя нас еще утром представили друг другу, произносит она это весьма официально. — Вы прекрасно танцуете.
Я смотрю на Канувиля, который не сводит с меня горящих от вожделения глаз.
— Я начала танцевать еще в детстве, на Корсике, — отвечаю я. — Надеюсь, вы тоже танцуете. Мой брат любит смотреть, как красивые женщины… вальсируют.
Мария-Луиза прерывисто вздыхает, а брат испепеляет меня взглядом.
— Идем со мной! — приказывает он, и все вокруг расступаются, словно я вдруг стала заразной.
— Сегодня, — на ходу шепчу я Канувилю на ухо. — В полночь в моих покоях.
Вслед за Наполеоном я выхожу в двойные двери танцевального зала. Он так тяжело дышит, что кто-то из проходящих мимо солдат интересуется его самочувствием.