Избранница ректора: «Пустышка» в академии магии

Мамлеева Наталья

— Я открою вам портал.

— Нет, только отцу. Я останусь здесь.

— Как скажете, эвиара, — с улыбкой ответил афхаит, а в следующую секунду…

Я потеряла сознание от заклинания. Никому нельзя доверять!

Глава 21

— Олиента, ты очнулась! — голос мамы молотком ударил по голове, и я поморщилась. Опомнившись, графиня Виарог подала мне стакан с отваром. — Выпей. Артиан приготовил специально для тебя.

— Артиан? — спросила я обеспокоенно. — Как он? С ним всё в порядке? А папа? Где он?

А его высочество?..

— Сразу столько вопросов, — рассмеялась мама, заставив меня выпить отвар. Отставив пустую кружку на тумбочку, она переместилась ко мне на кровать и крепко обняла. Мы находились в добротной комнате, отделанной в основном деревом. На графские покои, конечно, не тянет, но вполне уютно. — С Арианом и твоим отцом все в порядке: целы и невредимы. Сейчас они расследуют цепочку злодеяний графа Дарреги, но это затянется. Его высочество тоже жив-здоров, залечивает голову в соседней комнате. Пока он находится в оздоровительном сне.

— А что с самим графом Дарреги?

— Убит. Его нельзя было оставлять в живых, — хмуро произнесла мама. — С его силой даже страшно подумать, что от него можно ожидать. Хотя и нынешний резерв Артиана тоже пугает.

— Он не такой! — воскликнула я. — И к власти он никогда не стремился, иначе бы давно плел интриги против…

Я осеклась. Нельзя, нельзя рассказывать об этом!

— Против кого?

— Да против кого угодно, — ответила я. — Мам, получается, теперь во мне нет магии?

— Прислушайся к себе.

Я прикрыла глаза, пытаясь нащупать то, что раньше давало мне магию. Пальцы привычно закололо, а потом на них заплясал небольшая огненная искорка.

— Вы связаны, Олиента, — сказала мама, посмотрев на меня. — Ваша сила — будто на двоих, понимаешь? Ты бы не лишилась своей, увеличив резерв Артиана. Но теперь ты можешь пользоваться и его резервом, когда того пожелаешь, хотя твой собственный сейчас меньше того, что был.

— Мам, моя магия… это ведь магия твоего рода?

— Нашего. Рода элайз, — подтвердила родительница, ласково погладив меня по щеке. — Прости, что тебе пришлось пройти через все эти трудности. Когда-то наша магия была даром небес, нас берегли, нас возносили, а потом… потом нас начали использовать. И дар обернулся проклятьем.

Но теперь уже ничего не вернешь. Главное, что все обошлось.

— Получается, эвиар Дарреги узнал о том, что мы — элайзы? Ты ведь когда-то отдала свою силу отцу? Я слышала от короля, что он очень одаренный маг, хотя сама никогда не замечала, чтобы он использовал магию на полную. Лишь сегодня, когда он заслонил меня щитом.

— Да, моя родная, всё именно так.

— Много ли еще элайз?

Мама пожала плечами. В глубине её глаз поселилась грусть.

— Возможно, мы с тобой — последние из древнего великого рода, а возможно — есть кто-то еще. Но мы с тобой та оставшаяся ветвь, которая, благодаря видоизменению, смогла выжить. В нас с тобой нет магии до инициации, именно это помогло нашим предкам спастись от преследования тех, кто хотел обладать безграничной силой. Раньше в элайзах была магия, поэтому представительниц нашего рода закономерно искали и продолжают искать

среди магинь.

— Получается, если бы я не стала обучаться в академии, меня не вычислили бы?

— Боюсь, что это не так. Отец отправил тебя в академию уже после того, как правда о твоем происхождении попала в руки одному человеку.

— Откуда он узнал? И если ты и я не обладали магией до инициации, то твоя мама тоже? Почему тогда… ты стала сиротой?

— Я не могу знать подробностей, малышка, — очертив моё лицо, ответила графиня. — Могу лишь предположить, что мама случайно проговорилась кому-нибудь или кто-то из слуг услышал, а потом передал тому, кому не следовало. На нашу семью напали, как я понимаю, но меня удалось спасти, подменив другим невинным ребенком, дальнейшая судьба которого мне неизвестна. Потом меня подбросили в семью булочника, который сделал меня своей дочерью, а уж о такой сестре, как Мариам, и мечтать нельзя! Я не жалею о том, как сложилась моя судьба. Будь все иначе, я бы никогда не встретила твоего отца.

Я тоже ни о чем не жалела. Однако хотелось быть уверенной, что с моими детьми все будет в порядке.

— Почему папа просто не выдал меня замуж за какого-нибудь простого человека, без магии? Тогда я просто не прошла бы инициацию и ничего этого бы не было.

— Послушай, родная моя, даже если бы ты вышла замуж за немага, то инициации бы не произошло. Тот, кто за тобой охотился, мог бы убить твоего мужа, сделать тебя вдовой и инициировать тебя по всем правилам, как когда-то сделал Дарреги. В твою защиту нужен был лишь один из сильнейших магов, чтобы ты увеличила его резерв и мы вместе смогли бы одолеть врага.

— Но ведь эвиар Дарреги так и не стал моим мужем. Отец не настаивал на этом.

— А это именно то, в чем я была не согласна с Сайроном, — ответила мама, поджав губы. — Он хотел, чтобы магия элайзы в тебе умерла. После двадцатилетия ты бы действительно стала обычной магичкой, но эти способности передались бы твоей дочери. Отец хотел ввести в нашем роду традицию выдавать дочерей замуж после двадцати. Он хотел, чтобы у вас был выбор.

— Неплохой план. Почему же ты с ним была не согласна?

— Ты права: было бы неплохо, но не идеально. Твоя дочь родилась бы с магией элайзы, а ни ты, ни твой муж не обладали бы магией, чтобы обеспечить ей должную защиту. Сначала твой отец хотел полностью избавиться от дара элайзы, чтобы он не просто оставил тебя, но и не передавался твоим детям. Он предпринимал всё, чтобы избавить тебя от этой магии, о нашем секрете знал лишь придворный маг.

— Придворный маг? — удивилась я. — Он был другом отца?

— Он был другом нашей семьи, посвященным в тайну. Он принес клятву верности. Ради того, чтобы быть к нему ближе и под его защитой, мы перебрались в столицу и тратили огромные средства на различные ритуалы и артефакты, чтобы избавиться от дара элайзы. Придворный маг активно помогал, искал информацию в королевской библиотеке и проводил вместе с нами ритуалы. Нам даже стало казаться, что все удалось, но то кольцо, которое тебе подарили на восемнадцатилетие, показало, что все попытки были тщетны.