Избранница Торкела

Ховард Мишель

Ярон тоже смотрел на нее, изредка заходя в комнату Торкела ночью под предлогом необходимости поговорить о своих миссиях. Торкел наблюдал за ними, как они, путаясь в словах, пытались восстановить то, что было разрушено. Никто из них не говорил о ее возвращении в камеру. Торкел не рассматривал этот вариант. Он не мог отправить ее обратно в комнату задержания, зная, как она мучается по ночам.

После продолжительного брифинга с его командами и начальством через видео-конференцию, Торкел вернулся в свою комнату позже, чем обычно. Как и раньше, он вошел в спальню, чтобы посмотреть, как она спит. Каждый

вечер, с тех пор как она вернулась, он приходил в комнату, когда она засыпала. Он хотел вернуться в свою постель. Нет, их постель, исправил он. Ему нужно было вернуться в постель и обнимать ее. Отгонять темные ночные кошмары, которые она отказывалась обсуждать.

Фэй перевернулась, запутывая одеяло вокруг ног. Член Торкела напрягся. Не в силах устоять перед желанием, он оставил дверь открытой, чтобы услышать, если она будет кричать, и направился в жилую зону, где растянулся на диване, свесив ноги через подлокотники. Не самое удобное место для сна, как он узнал.

Когда Фэй забеспокоилась, Торкел как раз переходил от ясного сознания к глубокому сну. Мягкий вскрик, затем тихое бормотание. Он мгновенно поднялся на ноги и оказался в дверях спальни. Одеяла упали на пол. Фэй съежилась в комок, обхватив руками колени, подтянутые к груди. Она тряслась и хныкала во сне.

Его сердце сжалось при виде ее страданий. Он подошел к кровати, неудержимо стремясь к ней. Мокрые дорожки пролегали по ее щекам, но она не плакала. До сих пор. Торкел скользнул в кровать и подтянул одеяла. Он обнял ее и уперся подбородком в макушку, чтобы дать Фэй ощущение безопасности.

Беспокойные движения прекратились. Напряженные мышцы расслабились, когда она вздохнула и откинулась назад в колыбель его бедер. Его эрекция была неизбежной, но Торкел проигнорировал ее и закрыл глаза. Воспоминания о том, что он держал ее так много раз прежде, разрывали его разум и сердце. Если б только… У Торкела была тонна «если б только», и он устал от них. Сегодня вечером была последняя ночь, когда он планировал пройти через это.

* * *

Фэй проснулась одна. Смутившись, она села, неясные воспоминания о Торкеле, обнимавшем ее, поддразнивали на краю сознания. Невозможно. Она зашла в ванную комнату и плеснула водой на лицо. Ее волосы были в беспорядке, но ничего подобного той путанице, с которой ей пришлось бороться после спасения. Фэй откинула толстую косу назад и прошла в гостиную. Не зная, имела ли она право носить собственную одежду, она продолжала носить ненавистный коричневый комбинезон, который ей выдали.

Торкел поднялся с дивана, как только услышал, что она приближается. Его мундир был измят, а глаза закрывались от усталости. Не было похоже, что он принимал душ или переодевался, и Фэй не могла вспомнить, как он вернулся вчера вечером. Она подумала, что он так сильно ненавидел ее, что спал на диване, чтобы избежать ее. Сама мысль заставила ее сердце пропустить удар, и она потерла грудь. Взгляд мужчины последовал за ее рукой, а затем продолжил неторопливую ласку, которая охватила ее с ног до головы и заставила соски отвердеть. Фэй не могла контролировать свою инстинктивную реакцию на его присутствие. Она все еще любила его, и после нескольких недель страха и смятения

было трудно противостоять стремлению броситься ему в объятия.

— Доброе утро, Фэй.

После нескольких дней вместе она все еще не знала, в каких они отношениях. Выражение его лица ничего не подсказывало.

— Доброе утро, Торкел.

— Подойди и сядь. Доктор Маку говорит, что ты все еще восстанавливаешься.

Фэй обошла вокруг него, чтобы сесть на противоположный край дивана. Ей нужно было держать дистанцию между ними, чтобы защитить себя, если он набросится с более обидными словами. Она должна была сохранять ясную голову, хотя ее тело взывало к нему.

— Как спалось?

Она прочистила горло. Фэй не хотела говорить о кошмарах. Снах, наполненных тьмой и страхом.

— Хорошо.

Глаза Торкела потемнели, он уловил ложь в ее словах. Фэй сглотнула. Его взгляд опустился к ее груди. Меньшего размера, чем когда она несколько недель назад прибыла на Инотию. Фэй подумала о диетах, которые она перепробовала в старшей школе, но из-за которых так никогда и не потеряла ни одного дюйма. К моменту окончания учебы Фэй снова обрела свой вес. Во время учебы в колледже ей было комфортно с ее формами. Формами, которых ей теперь не хватало без каких-либо усилий с ее стороны после заключения в плен.

Когда его взгляд спустился на изгиб ее похудевших бедер, Фэй пришлось призвать все силы, чтобы остаться неподвижной. Она сжала пальцы в кулаки.

Наконец он заговорил.

— Скажи мне, почему, Фэй?

Фэй глубоко вдохнула и выдохнула.

— Я допустила ошибку. Если бы мое сожаление могло что-то изменить… — В груди у нее все сжалось. — Желания, лошади, нищие… — Она махнула рукой и попыталась объяснить, что имела в виду. [прим. пер.: Героиня ссылается на пословицу If wishes were horses, beggars would ride — Если бы желания были лошадьми, то нищие катались бы верхом. Смысл в том, что одного желания недостаточно].

Но вместо равнодушия, которое она пыталась изобразить, в голосе прорвались эмоции. Слезы катились по ее лицу, и слезы беззвучно капали на руки. Ее губы задрожали, и она крепко их сжала, чтобы удержать крик, рвавшийся из груди.

Зашелестела одежда, и она ощутила движение Торкела, но удержалась от того, чтобы взглянуть, потому что не хотела, чтобы он видел, как страдание исказило ее лицо. Однако у него были другие планы. Он сел перед ней на корточки, сжав ее колени. Он нажимал пальцем на ее подбородок до тех пор, пока она не подняла лицо. Торкел смотрел на нее пустыми карими глазами. Фэй подавила желание всхлипнуть. Она скучала по тому, как эти карие глаза таяли будто теплый шоколад при виде нее. Теперь в них ничего не было, как будто она не имела для него значения.

Его рука прошлась по задней поверхности ее шеи, прежде чем он привлек ее к себе.

— Фэй. — Просто ее имя. Тихое колебание воздуха. — Скажи мне еще раз.

Она нахмурилась и провела рукой по лицу:

— Что?

Он наклонился вперед и поцеловал ее в подбородок. И еще в щеку, используя свой захват, чтобы повернуть ее лицо. Она ахнула, когда его губы коснулись ее.

— Скажите мне еще раз.

Фэй с неуверенностью уставилась на него, ее сердце затрепетало:

— Прости.