Избранник

Поток Хаим

Позади сетки, ограждавшей домашнюю базу, стоял Дэви Кантор, один из наших запасных. Это был круглолицый темноволосый коротышка с выпуклыми, совиными очками и очень семитским носом.

— Классно выглядишь, Рувим, — сказал он, глядя, как я вожусь со своими очками.

— Спасибо.

— Все, правда, здорово выглядят.

— Это будет хорошая игра.

Дэви уставился на меня через свои выпуклые стекла.

— Ты так думаешь? — спросил он наконец.

— Ну да, а почему нет?

— Ты видел, как они

играют, Рувим?

— Нет.

— Это же убийцы.

— Ну да.

— Нет, правда. Они дикие совсем.

— А ты их видел?

— Дважды. Это убийцы.

— Все играют на победу, Дэви.

— Они не просто играют на победу. Они играют так, как будто выполняют первую из десяти заповедей.

Я рассмеялся:

— Эта-то ешива? Да ладно тебе, Дэви.

— Точно тебе говорю.

— Ага, конечно.

— Рабби Сендерс наказал им никогда не проигрывать, потому что это позор для их ешивы или что-то в этом роде, не знаю. Увидишь.

— Эй, Мальтер! — крикнул мистер Галантер, — что ты там делаешь, за полем?

— Увидишь, — повторил Дэви.

— Ну да, — улыбнулся я в ответ, — священная война.

Он уставился на меня.

— Ты сегодня играешь? — спросил я.

— Мистер Галантер сказал, что, возможно, выпустит меня на вторую базу, если тебе придется подавать.

— Ну, удачи.

— Мальтер! — снова крикнул мистер Галантер. — Война на пороге, ты забыл?

— Иду, сэр! — ответил я и побежал обратно на свое место на второй базе.

Мы еще несколько минут покидали мяч, а потом я встал на домашнюю базу, чтобы поупражняться в отбивании подач. Сначала я послал далеко направо, потом поближе налево и уже занес биту для третьего удара, но тут кто-то закричал: «Вот они!» и я застыл с битой на плече, глядя, как команда, с которой нам предстояло играть, появляется из-за угла и заходит во двор. Дэви распахнул глаза за выпуклыми очками, нервно пнул сетку и мрачно засунул руки в карманы своих штанов на лямках.

Я смотрел, как они выходят на поле.

Их было пятнадцать, одетых одинаково: в белые рубашки, темные брюки, белые фуфайки и маленькие черные кипы. Как принято у ультраортодоксов, они были очень коротко стрижены, и только с висков свисали никогда не трогаемые локоны, свитые в длинные пейсы. Кое у кого пробивались бороды — редкие кустики волос, торчащие в беспорядке на щеках, подбородках и верхних губах. У всех у них под рубашками были надеты традиционные нагрудники — «талес катан», и пришитые к их четырем углам кисти-цицит свисали над брючными ремнями, колыхаясь в такт шагам. Будучи ультраортодоксами, они буквально выполняли библейскую заповедь: «И будут они в кистях у вас для того, чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди…» [4] .

4

Числа, 15:39.

У

нашей команды, наоборот, не было какой-то единой формы, и каждый оделся, как ему вздумалось: в полукомбинезоны на лямках, шорты, брюки, рубашки-поло, фуфайки, даже майки. Некоторые из нас носили поддевки-нагрудники, другие — нет, но никто не выпустил кисти поверх брюк. Единственное, что у нас было общее, — это маленькие черные кипы, которое мы тоже все носили.

Они подошли к сеточному ограждению и сгрудились в молчаливую черно-белую массу, с битами, мячами и перчатками в руках. Нельзя было сказать, что их вид выражал какую-либо ярость. Я заметил, как Дэви Кантор снова пнул сетку и перешел в другое место — на линию третьей базы, нервно теребя свои штаны.

Мистер Галантер улыбнулся и направился к ним, быстро двигаясь на носках, так что кипа просто чудом держалась на его лысеющей макушке.

От черно-белой массы игроков отделился человек и сделал шаг навстречу. Ему было под тридцать, он носил черную пару, черные ботинки и черную шляпу. Еще у него была черная борода и книга под мышкой. Вне всякого сомнения, это был раввин, и я удивился, почему это у них в ешиве раввин выполняет обязанности тренера.

Мистер Галантер подошел к нему и протянул руку.

— Мы готовы, — сказал раввин на идише, пожимая протянутую руку с видимым безразличием.

— Отлично, — улыбаясь, ответил наш тренер по-английски.

Раввин окинул взглядом поле.

— Вы уже играли? — спросил он.

— В смысле?

— У вас была разминка?

— Да, конечно, мы…

— Нам тоже надо размяться.

— В смысле? — повторил мистер Галантер с озадаченным видом.

— Вы разминались, теперь мы разомнемся.

— Вы что, не разминались в своем дворе?

— Разминались.

— Ну так…

— Но мы никогда раньше не играли на вашем поле. Дайте нам несколько минут.

— Ну, вообще-то… — протянул мистер Галантер, — у нас не так много времени. По правилам каждая команда должна разминаться на своей площадке.

— Дайте нам пять минут, — настаивал раввин.

— Ладно, — решился мистер Галантер. Он больше не улыбался. В домашних играх он всегда старался начать как можно скорее — чтобы не дать нам «охолонуть», как он выражался.

— Пять минут, — повторил раввин. — Скажите вашим ребятам уйти с поля.

— В смысле?

— Мы не можем разминаться вместе с вашими ребятами. Скажите им уйти с поля.

— Ладно, хотя… — начал было мистер Галантер, но осекся. И задумался. Черно-белая масса игроков позади раввина стояла очень тихо, ожидая ответа. Я успел заметить, что Дэви Кантор ковыряет носком ботинка асфальт площадки. — Ладно, без проблем. Пять минут. Только пять минут, хорошо?