Избранное (сборник), Жванецкий Михаил Михайлович

Избранное (сборник)

на обложку

Жванецкий Михаил Михайлович

Шрифт:

И у любовницы не вспоминается, зачем пришел. И почему мусорное ведро в руке?..

Ты был или только идешь? И физическое состояние ни о чем не говорит.

И вроде узел на платке завязать не забыл, но сам платок забыл дома.

А какие-нибудь записи телефонов… Не дай бог! Вы же с этой бумажкой помчитесь к жене, не помнит ли она…

С лекарствами хорошо, хотя не очень удобно.

Рецепт есть, бутылка есть, а внутреннее или наружное?

И до еды или после?.. И была ли еда?..

Когда

все это выяснишь, можно начинать лечение.

Но против чего? Можно, конечно, глотать все подряд и, где станет лучше, там отмечать, если не забыть.

Или вдруг задыхаешься, ноги болят. Неужели был в спортзале? Не забыть почувствовать бодрость…

Что еще удобно, книг и газет нужно вдвое меньше, так как по два раза одну и ту же, причем подряд, и когда спрашивают: «Читали?» – вы отвечаете: «Нет».

И правы.

Особенно хороши детективы – достаточно одного.

Шесть раз подряд – и захватывает.

Склероз – причина такого темперамента на старости лет!

Все диву даются – смотри, как он метнулся записать, ты смотри, как он рванулся сообщить.

Вторая молодость?

Нет, первый склероз.

Не метнешься – пропадет!

Но все тревоги меркнут перед радостями неожиданных денег старой модели, каких-то туфель, сорочки выпуска 61—62-го годов.

А когда одет, обут и с деньгами…

Надо идти.

Тем более все видят, что вы собрались…

Надо идти.

В руках портфель.

Только куда?

Если кто-то поможет узнать, все увидят счастливого, бодрого человека, выходящего на прославленную сцену города…

В поезде

– Простите, это Винница?

– Господи, это он.

– Скажите, это Винница? Мне выходить.

– Смотри, это он.

– Проводник, это Винница?

– Вы меня извините, но я без смеха не могу на вас смотреть.

– Скажите, это Винница?

– А вы мне не подпишете?..

– Мне в Виннице выходить.

– Он что, в нашем вагоне был?

– Мне выходить?

– В Виннице выйдете.

– Значит, еще не Винница.

Наблюдатель

Кто рыбок любит наблюдать в аквариуме, кто – зверушек в зоопарке, я баб люблю наблюдать. Как ходят, как передвигаются… Очень успокаивает.

Задумчивые есть какие-то, тоже лежат себе. А есть, что бегут, не стоят никогда, все время крутятся. Между собой стрекочат. Сидят некоторые. С книжкой даже. Но это редко. Больше – вдвоем, втроем. В прическах такие есть.

Мех вдруг здесь или здесь. В общем там, где у нее его не ждешь. Или вдруг пуговка или булавка. Ну это, конечно, мужики им воткнули, они носят. В чулках бывают. Даже летом. Мужики надели, они и не снимают.

И перебегают, знаешь, так озабоченно.

Так и кажется, что знает куда. Так деловито бежит, бежит, там наткнется на что-нибудь – обратно бежит тоже деловито-деловито. Пока не наткнется. Тогда поворачивает и в третью сторону бежит. Ну полное впечатление, что знает куда. Но если пунктиры составить сверху – беспорядочное движение.

В магазин забегает, вроде знает зачем. Ну ткнется туда-сюда – выбегает и дальше бежит.

А в капюшонах которые – не слышат и не видят, только впереди себя. Два капюшона если встретились посреди дороги – вообще ничего не видят, хоть дави их мусоровозом. А чего: им тепло, окружающих нет.

Мужики тоже, когда чулки носили в шестнадцатом веке, бегали все время. А брюки надели – как-то успокоились.

Теперь эти все у них переняли.

А есть некоторые хохочут и хохочут, а подойдешь – убегают. И погладить себя не дают. Она, конечно, страдает, если ее гладят или там щипают, но если поймал, держишь крепко, то уже гладишь, гладишь… Пока не вырвется. А зачем вырываться, зачем? Ну понимает же, что гладить будут, далеко не убежишь. Так нет, вот этот пусть гладит, а вот именно этот – нет.

Хотя сами мужики говорят, что разница между ними небольшая. Но эти, видимо, чувствуют. И страшно кричат, если не тот гладит, страшно кричат.

Так что все, кто тишину любит, одни живут.

Старость

Вместо пения – тревога.

Вместо танца – выражение лица и сиплое: – Гоп!

Вместо поворота тела – движение глаз.

Вместо бега – дрожь.

Вместо глаз – очки.

Вместо любви – диета.

Вместо детей – внуки.

Вместо фигуры – пальто.

Вместо зубов – мясорубка.