Избранное в 2-х томах (Том 1, Повести и рассказы)
Шрифт:
– Что случилось, баде Аркаша?
– Тебя зовет председатель. В сельсовет.
"Уж не узнали ли они, что я получаю газету? Может, и узнали - теперь быстро обо всем дознаются".
– Сейчас приду!
Вошел в дом и сказал матери, что его вызывают в сельсовет. Мать слезла с печи.
– Помоги тебе господь, Скридон. Может, должность какую дадут, все равно ничего путевого из тебя не выйдет...
Скридон вдруг рассвирепел:
– А если лошади слабые, ты что, хочешь, чтобы я сам тащил
Скридон спешил в сельсовет и думал, что он, пожалуй, сглупил. Следовало подписаться сразу на две газеты. Возможно, он теперь был бы выше всех в селе. Хорошо еще, что мать научила, - бабы хоть и сидят на печи, а разумеют кое-что.
Во дворе сельсовета чернела толпа, и в темноте то тут, то там вспыхивали огоньки самокруток. Собрались все его одногодки.
– Ребята, еще один пришел! Иди сюда, Скридон!
В две секунды его окружили, и Скридон стал вглядываться в лица, пытаясь отгадать, кто из них успел сунуть ему в карман комок земли.
– Скридон, так на кого ты оставишь свою Домнику?
У Скридона сердце ушло в пятки.
– Зачем ее оставлять, если она мне нравится?
– Ха, вы слышите? Она ему нравится...
– Едем на военные сборы.
– Слушайте, а кто это сует мне землю в карманы?
Хриплый голос крикнул из дверей сельсовета:
– Пержару Скридон есть?
– Е-есть!
– Что за черт...
– Иди, иди...
Скридон вернулся через десять минут, застегивая на ходу воротник. В стороне заметил друга:
– Едем, Георге?
– Едем.
Потом он отправился известить Домнику. Шел торопливо, на ходу вытряхивая из карманов землю. Внезапно вспомнил, что истратил шестьдесят рублей на газету.
"Убью почтальона!"
Домника вымыла посуду, прикрутила фитиль в лампе и собралась уже ложиться спать. Внезапно во дворе залаял щенок и вдруг как-то сразу умолк. Шаги, очень знакомые шаги. Скридон? Но ведь они условились встретиться только в воскресенье.
Она была уже в одной нижней юбке и, услышав, что шаги замерли у порога, а в дверь никто не стучится, набросила на плечи платок, вышла в сени и, откинув задвижку, посмотрела в щель.
– Это ты?
– Я.
– Да ведь... А почему так поздно?
– Я ненадолго. Пришел попрощаться.
Домника открыла тихонько дверь, встала на пороге, прислонившись к дверному косяку. Спросила чужим голосом:
– Попрощаться?
– Расстаемся. Еду в Мелеуцы изучать военное дело.
– Надолго?
– На две недели.
– Аж на две?
На минуту задумалась. Потом зябко повела плечами, натягивая платок; тихонечко прикрыла за собой дверь, чтобы не слышали дома.
Скридон катал ногой по земле кукурузный початок.
– Слышишь, Домника, ты меня не забудешь?
– А ты?
– У меня есть твоя фотография.
– Я
– Смотри... Ты ведь знаешь, какой у меня характер. Если рассержусь кончено. До самой смерти...
Щенок взобрался на порог и уселся рядышком. Домника нагнулась и положила ему уши одно на другое.
– А ты там не найдешь себе другую?
– Не для того собирают.
Помолчали.
– Ну будь здорова.
– Счастливого пути, Скридон.
Но стояли так же, друг против друга. Домника сошла с порога на землю и подошла к нему так близко, что ветер, играя кистями платка, закутал и Скридона в них. Стояла притихшая, опустив глаза. Он едет - пусть он и прощается. Скридону оставалось только раскрыть объятия. Но никак не мог добраться до губ.
"Нужно было сказать, что уезжаю на месяц".
Теперь Скридон не торопился - какой вообще смысл торопиться?
С трудом, но все же нашел губы. Потом, склонив голову набок, стал любоваться своим сокровищем. Чудная девчонка. И хороша - сил никаких! Только зачем она закуталась в платок и все прячет губы?
– Если я тебе напишу оттуда, из Мелеуц, ты мне ответишь?
– Только чтобы ты никому не показывал мое письмо.
– Не покажу.
Он попытался еще раз пробиться к ее губам, но на этот раз ему не повезло.
– А вообще, может быть, напишу даже два письма...
Девушка говорит "хорошо", но этим и ограничивается.
Скридон все добавлял по одному письму, пока не дошел до пяти, но, видя, что ему так и не удастся сегодня еще раз поцеловать ее, решил остаться в убытке.
"Где, черт возьми, достану я бумаги для пяти писем?" Решил пуститься на хитрость - сам стал закутывать ее в платок, но услышал, что в хате кто-то кашляет - кашляет человек, который в жизни не простуживался.
Значит, пора. Попрощались.
Не торопясь он шел домой и чувствовал себя хозяином деревни, и до смерти хотелось похлопать кого-нибудь по плечу. И то сказать, с первого же захода найти такой клад, такое сокровище! Но, с другой стороны, недаром же его зовут Скридоном!
Внезапно остановился. На миг ощутил нежное личико девушки у своего лица. Сорвал шляпу с головы, дунул в нее и запустил ею в землю так, что вздрогнули во сне все окрестные шавки.
Потом до самого дома шляпы не надевал.
32
– Простите... Здесь живет Михалаке Чоботару?
Русанда, сидевшая на маленькой скамеечке у печки, поднялась, держа в руке наполовину очищенную картофелину. У ворот стоял стройный парень, хорошо одетый, с книгой под мышкой, - тот самый, которого она уже видела у секретаря сельсовета в кабинете. Он по-прежнему был хорош собой, и девушка подняла было руку, чтобы поправить косынку, потом раздумала. Мало ей того, что она уже нравится одному?