Избранное в 2 томах. Том 1
Шрифт:
— Куда? Предоставьте помещение.
— У меня нет для вас помещения.
— У меня тоже нет, — сказал Олег.
Домоуправляющий помолчал и ледяным тоном потребовал:
— Отоприте замок.
— Не отопру, — хладнокровно откликнулся Олег.
— Не имеете права. Я на службе.
— Имею, — язвительно сказал Олег. — Этот замок — моя собственность. Я купил его на свои деньги и врезал своими руками.
Данилка неожиданно фыркнул. Серёжа почувствовал, что и ему смешно. Дело получается грустное, а все равно
— Но дверь не ваша собственность! Она — имущество домоуправления. Я имею право открыть ее, когда считаю нужным!
— Открывайте, — сказал Олег. — Но учтите, что перед дверью, охраняя отряд, стоит мальчик со шпагой. А он не является вашим имуществом.
— Так уберите этого мальчика!
— Зачем? Он на своем посту.
— Товарищ Московкин, — негромко начал Стихотворов, — согласитесь, что это…
— Это хулиганство! — взвился Сыронисский. — Товарищ лейтенант, я требую! Пусть мальчишка уберется и отдаст ключ.
Лейтенант пожал плечами.
— Скажите это руководителю клуба.
— Но вы обязаны наводить порядок!
Серёже показалось, что лейтенант заговорил со скрытым удовольствием:
— Видите ли, если бы здесь было нарушение законов, пьянство, драка, дебош, я бы вмешался. Но здесь два руководителя разных организаций не могут прийти к одной точке зрения. Это ведомственный спор. Я тут ни при чем.
Он кивнул милиционерам:
— Пошли.
Сыронисский сказал вслед:
— Тогда мы уберем мальчишку сами!
Лейтенант оглянулся.
— Не советую, — веско произнес он. — Очень не советую. Вы можете нечаянно толкнуть или поцарапать мальчика.
— Тогда что же мне делать?
— Договаривайтесь, — обронил лейтенант и вышел.
Сыронисский опустился на стул.
— Хорошо, — покладисто сказал он. — Мы будем ждать, пока вашему часовому не надоест.
Митя впервые вмешался в разговор.
— Нас сорок восемь человек, — вежливо сказал он. — Мы можем меняться через полчаса. Круглые сутки.
Минуты три все молчали.
— Ладно, ребята, — сказал наконец Олег. — Выйдите во двор, подойдите к окну кают-компании.
Ребята послушались. Серёжа задержался. Олег подошел к Мите:
— Дай ключ.
Он открыл дверь, подтолкнул Митю в кают-компанию, зашел сам. Замок щелкнул изнутри. Серёжа выскочил во двор.
Олег распахнул окно.
— Принимайте вещи, — хмуро сказал он. — Не можем мы, в самом деле, дежурить день и ночь. Пока заберем, что нужно, а потом пойду к начальству.
Он стал подавать барабаны. Данилка, Рафик, Нега повесили их на себя. По две, по три штуки. Но скоро подоспели остальные барабанщики, разобрали свои инструменты.
Олег стал подавать рапиры.
Сыронисский и Стихотворов вышли на крыльцо.
— Между прочим, ваше оружие куплено на деньги домоуправления, — заметил Сыронисский.
— Не
— Странно вы себя ведете, Олег Петрович, — мягко заговорил Стихотворов. — Только усугубляете дело. Комиссия все это будет учитывать.
— Представляю, что это за комиссия, — усмехнулся Олег.
— Обычная. Товарищи из уличного комитета, методисты, представители…
— И ни одного комсомольского работника. Ни одного человека из родителей наших ребят!
— Вы что же, не доверяете нашей общественности?
— Я не доверяю Сенцовой и ее приятелям. Вам, кстати, тоже.
— И это вы говорите при детях!
Олег подал Мите кинопроектор. Затем протянул Генке зачехленный флаг. Генка взял его на плечо. Митя и Серёжа встали по сторонам от Кузнечика. Олег оперся ладонями о подоконник и легко выпрыгнул на улицу. Сыронисский подошел и протянул растопыренную ладонь.
— Все? Теперь прошу ключ.
Олег молча поднял на шнурке плоский ключик. Он качался над ладонью Сыронисского, и пальцы у того выжидательно шевелились.
Олег зашвырнул ключ далеко-далеко. За тополя, за забор.
— Мальчишка! — крикнул Сыронисский.
— Ломайте дверь, — сказал Олег. — Вам не привыкать.
Они шли к дому Олега. Их группа напоминала остатки разгромленной армии. Олег молчал. Ребята тоже молчали. «Как во сне, — подумал Серёжа. — Идем, смотрим, а все будто ненастоящее». Действительно, то, что случилось, даже в голове не укладывалось. Жили, работали, смеялись, сражались, радовались. Никто не верил, что может так: трах — и кончиться.
Димка подошел к Серёже и шепотом спросил:
— Как мы теперь?
Олег услышал.
— Барабаны возьмете себе домой, — сказал он. — Рапиры потом возьмут капитаны. Ну… и все остальное распределим. А там посмотрим.
Их догнала желтая милицейская машина. Выскочил на тротуар смуглый лейтенант.
— Олег Петрович, подождите… Вы не помните меня? Мы встречались.
— Да? — сухо сказал Олег.
— Вы, наверно, забыли. Я к вам в интернат, в Красный Берег, двух пацанов привозил.
— А, помню, — сказал Олег. — Было дело.
Все медленно двинулись дальше, и лейтенант пошел рядом с Олегом.
— Я все понимаю, — сказал он. — Только ничего нельзя было сделать… Я, когда мальчишкой был, у нас такие деятели во дворе волейбольную площадку загубили. Куры, говорят, пугаются и белье сушить негде. Мы — знаете что? — в газету тогда пошли. Почему бы вам не пойти в газету?
Серёжу словно толкнуло! Как он мог забыть! Газета! Алексей Борисович!
Всадники…
— Олег! Я знаю, что делать! Я завтра же…