Избранное. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
— При чем тут контракт? Я говорю о моральных обязательствах.
— Прежде чем волноваться насчет морали, ты лучше подумал бы о четвертом дирижабле. Там тридцать-сорок человек с оружием, и они нас ищут. Мало того — это императорские гвардейцы! Сначала выживание, потом мораль.
Конечно, она была права, и, прихлебывая горячий напиток и покуривая сигару при свете первых лучей начинающегося дня, Ли задумался над тем, как он повел бы себя на месте командира уцелевшего дирижабля. Без сомнения, переждал бы где-нибудь, пока совсем не рассветет, а потом стал бы летать повыше, чтобы видеть опушку леса на большой площади: тогда
Деймон-скопа Саян Кётёр проснулась и расправила огромные крылья над тем краем поляны, где сидел аэронавт. Эстер посмотрела вверх и наклонила голову так, потом этак, поглядев на могучего деймона обоими золотистыми глазами по очереди, а минуту спустя из палатки вышел и сам шаман.
— Хлопотливая выдалась ночка, — заметил Ли.
— Денек будет не легче. Нам нужно выбираться из леса немедленно, мистер Скорсби. Они хотят поджечь его.
Ли недоверчиво обвел взглядом мокрую зелень вокруг и спросил:
— Как?
— У них есть механизм, распыляющий смесь поташа с веществом вроде гарного масла — она возгорается при контакте с водой. Это изобретение Императорского флота для войны с Японией. Мокрый лес вспыхнет еще быстрее.
— И вы это видите, да?
— Так же ясно, как вы видели, что этой ночью случилось с дирижаблями. Собирайте вещи, которые хотите взять, и уходим.
Ли почесал подбородок. Самым ценным его имуществом были приборы с воздушного шара, и их же было легче всего унести, поэтому он вынул их из корзины, аккуратно упаковал в рюкзак и убедился, что винтовка заряжена и порох в ней не отсырел. Корзину, баллон и снасти, запутавшиеся в ветвях, он так и оставил висеть на дереве. С этой минуты он перестал быть аэронавтом — разве что ему каким-нибудь чудом удастся спастись и раздобыть денег на покупку другого шара. А пока он вынужден будет ползать по земле, как жалкое насекомое.
Благодаря бризу, дующему с моря, они учуяли дым раньше, чем услыхали шум пожара. Когда они добрались до опушки леса, позади уже слышался низкий, жадный гул огня.
— Почему они не сделали этого еще ночью? — спросил Ли. — Могли бы поджарить нас, пока мы спали.
— Думаю, они хотят схватить нас живьем, — ответил Грумман, очищая ветку от листьев, чтобы можно было использовать ее как трость, — и теперь ждут, когда мы покажемся из лесу.
И правда, вскоре отдаленный рокот дирижабля был уже не в силах заглушить ни рев пожара, ни их собственное тяжелое дыхание — ибо путешественники заспешили, карабкаясь вверх через корни, камни и поваленные деревья и останавливаясь только затем, чтобы перевести дух. Саян Кётёр, поднявшаяся в поднебесье, время от времени спускалась к ним, чтобы сообщить, как быстро они движутся и намного ли опередили пожар, — хотя они и сами скоро заметили позади, над деревьями, клубы дыма, а потом и длинный язык пламени.
Маленькие лесные твари — белки, птицы, дикие кабанчики — спасались бегством вместе с ними, и вокруг раздавались несмолкаемый писк, карканье, тревожные крики. Впереди, совсем недалеко, уже показался край леса; и когда путешественники достигли его, сзади их уже то и дело обдавало жаром ревущего пламени, которое вздымалось вверх на добрых пятнадцать метров. Деревья вспыхивали как факелы; сок в их волокнах мгновенно вскипал и стволы с треском лопались, смолистые ели полыхали, точно облитые горючим, и их ветви в одно мгновение будто покрывались сотнями
Ловя ртом воздух, Ли и Грумман заставляли себя идти все дальше вверх по крутой каменистой осыпи. Дым и жаркое марево затмили полнеба, но высоко вверху угрожающе маячил силуэт единственного уцелевшего дирижабля — впрочем, с надеждой подумал Ли, сейчас их не увидят оттуда даже в бинокль.
Перед ними вздымался почти отвесный, непреодолимый склон горы. Из ловушки, в которой они очутились, был лишь один выход — через узкое ущелье между двумя утесами, где Ли приметил ложе пересохшей речушки. Он указал туда, и Грумман откликнулся:
— Вы читаете мои мысли, мистер Скорсби.
Его деймон, круживший наверху, изменил угол наклона крыльев и взмыл к расселине на восходящем потоке. Люди тоже не медлили — они карабкались вверх, не теряя ни минуты, однако Ли сказал:
— Простите, если задаю вам бестактный вопрос, но я никогда еще не видел, чтобы чей-нибудь деймон, если не считать ведьминых, был на такое способен. Но вы же не ведьма. Вы научились это делать или умели от рождения?
— Людям ничто не дается от рождения, — ответил Грумман. — Мы должны всему учиться сами. Саян Кётёр говорит мне, что ущелье ведет к перевалу. Если мы доберемся туда раньше, чем нас увидят, у нас появится шанс спастись.
Орлица вновь спланировала вниз, а люди продолжали идти. Эстер решила сама искать путь среди камней, и Ли двигался за ней по пятам, огибая ненадежные камни и как можно быстрее перелезая через большие валуны, но при этом ни на секунду не теряя из виду маленькое ущелье.
Его беспокоил шаман: лицо Груммана осунулось и побледнело, дыхание с трудом вырывалось из груди. Ночные труды сильно измотали его. Ли старался не думать о том, сколько еще им удастся пройти, но когда они уже почти достигли устья расселины и ступили на пересохшее речное дно, шум двигателя в небе вдруг изменился.
— Они нас заметили, — сказал он.
И это было все равно что прочесть собственный приговор. Эстер споткнулась — даже Эстер с ее отважным сердцем и уверенной поступью поскользнулась и едва не упала. Грумман оперся на свой самодельный посох и заслонил глаза от солнечного света, глядя назад, и Ли обернулся вслед за ним.
Дирижабль быстро снижался, направляясь к склону горы прямо под ними. Было ясно, что преследователи хотят взять их в плен, а не убить, потому что один залп орудийного огня разом покончил бы с ними обоими. Тем не менее пилот ловко подвел свой корабль к самой высокой точке склона, где еще можно было совершить высадку, и завис прямо над землей, после чего люди в синих мундирах и их деймоны-волки стали по очереди прыгать из гондолы вниз и взбираться по круче.
Ли и Грумман находились метрах в шестистах от них, неподалеку от входа в ущелье. Если добежать туда, можно будет сдерживать солдат, пока не кончатся боеприпасы; но у них была только одна винтовка на двоих.
— Они гонятся за мной, а не за вами, мистер Скорсби, — сказал Грумман. — Если вы пожертвуете мне винтовку и сдадитесь, вас пощадят. Эти солдаты соблюдают дисциплину. Вы станете военнопленным.
Ли пропустил его слова мимо ушей и сказал:
— 8 Идем дальше. Спрячемся в ущелье, и я буду держать оборону до тех пор, пока вы не найдете выход с другой стороны. Я доставил вас сюда, за тридевять земель, и теперь не собираюсь сидеть и смотреть, как вас ловят.