Избранное. Компиляция. Книги 1-11

Пулман Филип

Медленно скользя над черепичным покрытием, блестевшим после недавнего дождя, она направила машину в узкую щель между крутым скатом крыши и отвесной стеной башни. Сюда можно было заглянуть разве что с колокольни Церкви Святого Покаяния поблизости; лучшего убежища, пожалуй, не сыщешь.

Она осторожно снизилась, позволив своему шестиногому аппарату самостоятельно утвердиться на крыше и придать кабине горизонтальное положение. Мыслелет нравился ей все больше и больше: он мгновенно реагировал на ее желания и вел себя очень тихо. Если бы ей вздумалось зависнуть всего в полуметре у кого-нибудь

над головой, этот человек никогда не догадался бы о ее присутствии. За день, прошедший после кражи аппарата, миссис Колтер освоилась с управлением, но до сих пор не имела понятия о том, откуда берется энергия. Это было единственным, что ее тревожило: она могла не заметить, как кончится топливо или разрядятся батареи.

Убедившись, что машина стоит прочно и крыша под ней не провалится, она сняла шлем и спустилась вниз.

Ее деймон уже выламывал одну тяжелую старую черепицу. Она стала помогать ему, и вскоре они вынули с полдюжины черепиц; удалив деревянные перекладины, служащие опорой верхнему настилу, миссис Колтер проделала в крыше достаточно большую дыру.

– Иди осмотрись, – шепнула она, и деймон прыгнул в темноту.

Она слышала, как его когти тихонько постукивают по полу чердака; потом в дыре появилась его черная морда в окаймлении золотой шерсти. Она сразу все поняла и тоже соскользнула в дыру; там ей пришлось подождать, пока глаза привыкнут к полумраку. Скоро она стала различать очертания длинного чердака с черными пятнами шкафов, столов, книжных полок: здесь явно хранили самую разнообразную мебель.

Для начала она задвинула дыру в крыше высоким шкафом. Потом на цыпочках подкралась к двери в дальнем конце и попыталась повернуть ручку. Конечно, чердак был заперт, но у нее нашлась булавка, а замок оказался простым. Через три минуты они с деймоном уже стояли в длинном коридоре; скудные лучи, проникающие сквозь пыльное окошко наверху, освещали узкую лестницу в дальнем его конце.

Еще через пять минут они отворили окно кладовой рядом с кухней двумя этажами ниже и вылезли в переулок. Ворота колледжа находились за ближайшим углом, а им, как сказала она золотой обезьяне, важно было проникнуть туда общепринятым путем независимо от того, каким способом придется возвращаться.

– Уберите от меня руки, – спокойно сказала она привратнику, – и будьте со мной повежливее, не то я велю содрать с вас кожу. Передайте Президенту, что прибыла миссис Колтер и что она желает видеть его немедленно.

Мужчина отступил, и его деймон, пинчер, скаливший зубы на невозмутимо-вежливую золотую обезьяну, мгновенно съежился и поджал обрубок хвоста, спрятав его между ногами.

Страж покрутил ручку телефона; не прошло и минуты, как в привратницкой появился священник со свежим молодым лицом. Он торопливо вытер ладони о мантию на случай, если гостья захочет обменяться рукопожатием. Но она не захотела.

– Кто вы? – осведомилась она.

– Брат Луи, секретарь Суда Консистории, – ответил тот, успокаивая своего деймона, крольчиху. – Не будете ли вы так любезны…

– Я пришла сюда не для того, чтобы болтать с простым писцом, – отрезала она. – Отведите меня к отцу Макфейлу. Сейчас же.

Клирик растерянно поклонился и

зашагал прочь; миссис Колтер – за ним. Страж за ее спиной облегченно вздохнул.

После двух-трех попыток завязать разговор брат Луи сдался и молча довел гостью до президентских апартаментов в башне. Отец Макфейл был занят молитвой, и когда несчастный брат Луи стучал в дверь, рука его отчаянно дрожала. Они услышали вздох, стон, а затем приближающиеся тяжелые шаги.

Когда Президент увидел, кто пришел, глаза его расширились, а рот растянулся в волчьей улыбке.

– Миссис Колтер! – Он протянул ей руку. – Очень рад вас видеть. В моем кабинете зябко, и нам нечем особенно потчевать гостей, но входите, прошу.

– Добрый вечер, – ответила она, переступив порог унылой комнаты с каменными стенами, и дала отцу Макфейлу возможность разыграть маленькую церемонию с предложением стула. – Благодарю, – сказала она брату Луи, который еще медлил у двери. – Пожалуй, я выпила бы стакан шоколатла.

Ее еще ничем не угощали, и она знала, что с клириками не принято обращаться как со слугами, но он был так жалок, что заслужил это унижение. Президент кивнул, и брат Луи, внутренне негодуя, отправился выполнять ее просьбу.

– Естественно, вы арестованы, – заметил Президент, беря другой стул, и зажег лампу.

– К чему отравлять беседу, которая еще даже не началась? – сказала миссис Колтер. – Я пришла сюда добровольно, сразу после того как мне удалось бежать из твердыни лорда Азриэла. Видите ли, отец Президент: я располагаю обширной информацией о его войсках, а также о девочке, и явилась, чтобы сообщить ее вам.

– Ах, о девочке. С нее и начните.

– Моей дочери сейчас двенадцать лет. Очень скоро у нее наступит критический возраст, и тогда никто из нас уже не сможет предотвратить катастрофу: природа и удобный случай встретятся, как трут и искра. Благодаря вашему вмешательству теперь это стало гораздо более вероятно. Полагаю, вы удовлетворены.

– Мы считали, что обязаны взять ее на свое попечение, доставив сюда. Вы же предпочли спрятаться в горной пещере – хотя как при вашем уме вы могли надеяться на то, что вас не отыщут, я до сих пор не в силах понять.

– По-видимому, мой уважаемый Президент, вы не в силах понять очень многого, начиная с отношений между матерью и ее ребенком. Если вы хоть на секунду могли поверить, будто я отдам свою дочь на попечение – на попечение! – целой армии мужчин, помешанных на сексуальности, мужчин с грязными ногтями, воняющих застарелым потом, мужчин, чьи тайные помыслы будут ползать по ее телу, как тараканы, – если вы думали, что я подвергну свое дитя такому испытанию, то вы, мой уважаемый Президент, еще глупее, чем я в ваших глазах.

Не успел он ответить, как раздался стук в дверь, и вошел брат Луи с двумя стаканами шоколатла на деревянном подносе. Он опустил поднос на стол и пугливо поклонился, улыбаясь Президенту, в надежде, что его попросят остаться; однако отец Макфейл кивнул на дверь, и юноша неохотно покинул комнату.

– Так что же собирались делать вы? – спросил Президент.

– Я хотела продержать ее в убежище до тех пор, пока не минует опасность.

– О какой опасности вы говорите? – Он подал ей стакан.