Избранное. Повести и рассказы
Шрифт:
Завернул в кафе, съел пару беляшей, подогрелся из фляжки. Убеждаю себя, что все хорошо, но убедить никак не могу. Злиться уже из-за этого начал, к людям зря придираться. Вокруг петарды хлопают, ракеты летают, а меня все угомон не берет.
Посмотрел на небо, изучил расположение звезд и планет. Каждая в своем доме, перестановок не наблюдается. Тревожных знамений тоже нет.
Наконец ноги вывели меня к нашему снежному городку. Он у нас маленький, скромный, не то, что в центре. И елка не слишком-то высокая, зато настоящая. И игрушки бумажные, школьниками изготовленные. И скульптуры
И тут меня осеняет.
И тут я догадываюсь, промучившись целый день, что же именно должно произойти и где.
Да здесь и должно. Прямо под моими окнами.
– Здорово, ребята!
– приветствую я снежных скульпторов.
– Чего по домам не идете?
– Да вот сейчас дракончика водой обольем и пошабашим...
– А вот не могли бы ради общего блага еще маленько потрудиться? Я вам сейчас все растолкую. И коньячок у меня для вас имеется - домашний, не паленый, вкусный...
В общем, еще часок мы с ними провозились, посмотрели на результат работы, я еще малость помудровал над ним, пустил фляжку по кругу - и мы разошлись.
Супруга, конечно, поворчала, что от меня попахивает, но быстро простила. Тем более что и гости начали подтягиваться - Шумаковы, Бубенины, Димитриади, старый бобыль полковник Ерастов. Детки на праздничек внуков подкинули, внуки на лоджии устроили полигон для китайской пиротехники.
А я нет-нет, да и выскочу из-за стола на лоджию - и за внуками присмотреть, чтобы без глаз не остались, и за снежным городком понаблюдать. Объявишься, думаю, никуда не денешься...
Выпиваем, гуся с яблоками делим, телевизор гоняем с программы на программу. Но сколько ни гоняй - там одно да потому. Саша с Лолитой, "нанайцы" и эта... как ее... не к столу будь помянута...
Я на спиртное не особенно налегаю, потому что кимарить мне нынче никак нельзя. Встретили Новый год и по-камчатскому, и по-нашему, и по-московскому. Внуки угомонились и уснули в одежде. Полковника Ерастова проводил к нему на восьмой этаж. Потом вышли все на улицу, к елке. Народ веселится, даром что академики. Песни кричат. Где-то среди них и мой клиент скрывается, только рано ему еще за дело приниматься.
Вернулись домой.
– Ты ложись, - говорит жена.
– Не хватало тебе еще с посудой возиться!
– Да нет, - отвечаю, - уберусь пока потихоньку, а уж потом...
Надел фартук, перетаскал все со стола на кухню. С мелкими тарелками покончил, перешел на крупный калибр. В окно то и дело выглядываю. Но уследить все-таки не успел.
Истошный крик слышу на улице. Выглядываю. Снежный городок опустел, все отсыпаться пошли. Один мой бедолага, как и ожидалось, попался. Орет! А куда он денется?
Не спеша надеваю шинель, принимаю официальный вид и выхожу на улицу. Даже понятых мне искать не пришлось - люди от крику на улицу сами повыскакивали.
Подхожу ближе.
– Так вот ты какой, Новогодний маньяк!
– говорю.
– Нет, граждане, самосуда мы не допустим...
Двадцать лет его ловили или даже больше. Когда я на службу в ментовку (она тогда
Человек я, как вы поняли, немолодой, и не могу так свободно рассуждать на всякие сексуально-половые темы, как люди в телевизоре. Все-таки "про это" говорить надо в узкой компании, а того лучше - вообще помалкивать. Но попробую объяснить.
Маньяки бывают всякие - педофилы, зоофилы, некрофилы, геронтофилы, фетишисты - ну да про них во всех газетах пишут.
А наш оказался особо редкой породы - криофил. Любитель холодненького.
Сначала дети стали жаловаться - выпадет снег, скатают они снежную бабу, приладят ей глазки, ручки и нос-морковку, а ночью какой-то гад ее повалит и всю как есть изнахратит. Всю ночь носится по городу и творит свой сексуальный беспредел.
Дальше - больше. Мало ему стало простых снежных баб - приспособился негодяй и к художественным снежным фигурам, поставленным вокруг елки. И так он над ними неистовствует, так лютует! И не смотрит, кто перед ним! Буратино так Буратино! Медведь так медведь! Илья Муромец так Илья Муромец! Царевна-лягушка так царевна-лягушка! Пристроится и долбит так, что они аж трескаются!
Власти тогда встревожились и велели на всякий случай усилить наблюдение за статуей Ленина, хотя гранитом разборчивый криофил брезговал.
И никак не удавалось его поймать, схватить за... Чуть не сказал "за руку". Засады делали. Народных дружинников задействовали. Поставим пост в Октябрьском районе, а он в Кировском себе ледяную оргию устроит. Пасем Кировский, а он уже в Центральном! И не боится ничего. Вот и теперь, когда пошла мода устанавливать на Новый год прекрасные ледяные фигуры рядом с магазинами, на освещенных улицах, он даже их осквернить ухитрялся! Помните ледяного ковбоя в настоящих джинсах возле фирменной лавки? Так сдернул маньяк с ковбоя джинсы-то и опустил!
Наше начальство даже выписало из Москвы специального психиатра по маньякам. Этот психиатр едва ли не самого Чикатилу вычислил, а тут сдался. Чуть все хозяйство себе не отморозил, пытаясь проникнуть в психологию криофила. Потом он нам лекцию читал: дескать, в детстве наш извращенец испытал сильное душевное волнение, когда посмотрел мультфильм или про Снежную королеву, или про Снегурочку. И так ему глубоко в душу этот образ запал, что на живых людей или даже мертвых он смотреть не мог. Поэтому и удолетворялся исключительно снежными и ледяными изображениями, а летом сильно страдал от их отсутствия. Мог бы, между прочим, завербоваться на полярную станцию...
Мой участок единственный остался, который он не охватил. Слышал, небось, про Степана Королева, оттого и не решался. А тут обнаглел от безнаказанности, решил мне нос утереть. Но Степан Королев и не таких окорачивал! Кстати, догадываетесь, отчего Лихо - Одноглазое?
В общем, получил я под пенсию очередное звание и был за поимку криофила (фамилию я уж указывать не стану) награжден медалью "За сомнительные услуги" третьей степени.
Нет, не стану рассказывать, как я его приморозил. Секрет фирмы. Лучше не угадывайте. Нет, не жидкий азот. Нет, не сухой лед. Надо первоисточники читать.