Избранное. Том 2
Шрифт:
Строительство глубоководного порта в устье Ыйдыги шло самыми буйными темпами — одна очередь входила в строй, другая начиналась — механизация по последнему слову техники... На фоне этого шума, лязга, словно колокол — бам-бам-бам,— выделялся грохот гигантского молота — или это тысячи молотков сливались в один?
Пока я разыскал Маргариту Скоморохову, я едва не оглох. Голова кружилась от суеты... Плавучий кран вбивал в грунт сотни длинных металлических шпунтов. Земснаряд, углублявший дно бухты, походил на фантастическую черепаху. Краны, закрывавшие полнеба, портальные краны, бульдозеры,
Утро было словно поздний вечер: работали при электрическом свете, огромные лампы на столбах, ослепляющий свет прожекторов.
Вокруг длинной металлической эстакады, как в муравейнике, суетилась масса людей — устанавливали эстакаду на бетонный фундамент.
Темные свинцовые волны с серебристым отливом злобно бились о железо и камень.
И все же меня больше всего поразило многоцветье красок. Оранжевые краны, ярко-синие пакгаузы, светло-зеленые стойки и голубые пневмотранспортеры на них; солнечная желтизна распиленного дерева и щепы, пирамиды золотистых бочек.
Маргариту я нашел у блока подсобных помещений. Она сидела на корточках в теплом пуховом комбинезоне, в одной руке щиток с темными стеклами, в другой электрод. Искры сыпались буйными каскадами, в шов струился металл. Это был какой-то специальный держатель для приварки высоких и толстых ребер жесткости к балкам.
— Дай попробую,— взмолился я, подумав, что такая штука непременно понадобится на Марсе. Маргарита выключила аппарат, растолковала с улыбкой, что к чему, и передала мне шланг.
Да, работенка у нее не легкая! Все же Маргарита нашла, что для начинающего я сделал совсем не плохой шов.
— У тебя, Андрейка, золотые руки,— одобрительно сказала она, выключая ток.— Присядем вот здесь, передохнем.
Мы сели на какую-то балку на площадке лесов.
— Нравится новая работа? — поинтересовался я.
— Мне нравится! И больше всего то, что этот порт рассчитан на следующее тысячелетие — непосредственно для будущего.
Зурбаган — город будущего. Здесь все воздвигается, сохраняется для двадцать первого века. И потому радостно работать. А как бережно стараются сохранить, не повредив, эти лиственницы и кедры. Я ведь, Андрюша, по профессии бульдозерист. Еще в Москве, собираясь на Север, закончила курсы бульдозеристов. Но когда приехала сюда, мне отчего-то не доверили бульдозер. Послали работать в столовую. Я отказалась наотрез и уже в Сен-Маре прошла курсы сварщиков-монтажников по монтажу стальных и железобетонных конструкций. В классе я была одна женщина. Окончила курсы на «отлично»., и меня распределили на строительство моста. А теперь вот снова в Сен-Маре... Зурбагане. Женя звонил?
— Еще нет... позвонит.
Мы немного поболтали, и я стал спускаться по лесам вниз.
Заметно посветлело. Я оглянулся. Маргарита помахала рукой, поправила на голове вязаную шапочку и нагнулась к своему аппарату.
«А все-таки она красивая!..» — подумал я.
Глава одиннадцатая
ВЕЧЕРОМ НАПАЛА ТОСКА
Мне показалось, что я только
— Андрей, Андрей, проснись, надо посоветоваться,— твердил он, чуть не плача.
Я вспомнил, что Алеши нет, а Христина собирается отправлять беднягу в ЛТП, и тут же вскочил.
Наскоро умывшись, одевшись, мы сели завтракать.
— Что же мне делать? — спросил Виталий. Я сообразил, что он на целых пять лет старше меня, и поинтересовался:
— Ты правда просишь совета у меня или надеешься, что я пойду просить за тебя Болдырева-старшего?
— И то и другое.
— Только первое. К Андрею Николаевичу я ни с какими просьбами не пойду.
— Отчего?
— Есть причины.
— Ну что ж, может, сам посоветуешь что-то путное, ты малый с головой.
Мы помолчали, подумали, допивая кофе.
— Лучше работы, чем в театре, тебе не найти,— сказал я,— надо было держаться за нее.
— Да... Лучше уже теперь не будет. Дурак я. Но есть-пить надо, куда теперь идти? Пекарню вспомнить не могу. Кабы не Алеша, я бы и дня в ней не выдержал. Да и занято мое место — Мишка! Куда идти?
— К Кузькину.
— Это на автобазу? Шофером?.. Права-то есть... Байкала я боюсь. Раз ушел от него — ты тогда меня, спас ненароком,— другой раз уж не уйдешь.
— Ну, если подходить с этой стороны, то Байкал где хочешь до тебя доберется. Он и с тайгой договорится — телепатически,— и с молнией. А что, будешь пить — громом убьет. Разве что с Байкала уедешь.
— А ну тебя! Может, позвонишь этому Кузькину. Все равно, жить не больно хочется.
Я так и не понял, шутил он или всерьез говорил насчет Байкала, но Кузькину решил позвонить.
Кузькин только что пришел на работу, мой звонок был первым, как он сам сказал.
— Афанасий Романович, вам нужен хороший шофер? — начал я, приступая к делу.
— Здорово, Андрюша! И где же ты нашел такого?
— В одной квартире с Алешей живет. В самодеятельности будет участвовать, пианист классный, поет хорошо, красивый такой, образование незаконченное высшее. Славный парень!
— Черт побери! А недостатки какие?
— Только один, Афанасий Романович, товарищам слишком поддается... Влиянию коллектива.
— Это как понять?
— Коллектив порядочный — и он порядочный, если же в коллективе любят выпить, то и он с ними будет пить. Коллектив ему нужен здоровый, где бы соблюдали сухой закон, потому что как все, так и он. Возьмете?
Я слышал, как сопел Кузькин, как он чесал себе голову, соображая какой коллектив на автобазе.
— Ладно. Пусть сейчас же идет ко мне. Он что, из интеллигенции?
— Точно. Сын маршала. Учился в консерватории, в университете.
— Ну ты и врать горазд, парень. Мне как раз нужен интеллигентный паренек. Матом он не того...
— Что вы, даже слов таких не знает. Отец же у него...
— Ладно, ладно. Приходите сейчас оба. Ты мне тоже нужен — лады?
— Сейчас придем.
У Кузькина был крошечный кабинет (у нас с мамой в Москве была такая ванная комната). Я однажды спросил его, почему он отвел под свой кабинет самую маленькую комнату на автобазе, он пояснил: чтоб меньше людей набивалось.