Избранное. Том 3. Зеленое тысячелетие. Рассказы
Шрифт:
Световой блик переместился на толстые очки и блестящую лысину доктора Руманеску. Он важно кивнул:
— В семейной книге Шееров есть стих. Я переведу вам. — Он сделал небольшую паузу, и произнес: «Когда мир ничего уж не сможет сказать, последний из Шееров начнет угасать.!»
Будто размышляя вслух, Расс сказал:
— Смешно, я совсем позабыл о восточно-прусских корнях. — Он хихикнул и процитировал: — «…начнет угасать…» Но почему не умирать? А, я понял — для рифмы… — Он встряхнул головой и спросил: — Но что случилось
— Повторяю, ты — дурак! — холодно сказала Вивиди. — Если хочешь знать, это литературный перевод. Каждый день с того времени, как мое имя благодаря тебе перестало появляться в газетах, я теряю в весе.
— Да, это правда, — поспешно вставил Маури Джендер. — Уменьшение количества статей о Вивиди и потеря веса связаны. Хочешь верь, хочешь — нет, но она теперь в четыре раза легче своего нормального веса.
Мисс Брикер кивнула, выпуская дым, и сказала.
— Классический случай: актриса увядает от недостаточного количества рекламы. Но на сей раз это сущая правда.
— Я теряю и вес, и массу, — резко уточнила Вивиди. — Если я повернусь спиной к окну, вы сами это увидите.
Расс испытующе посмотрел на нее, потом на остальных, будто пытаясь найти подтверждение тому, что все это не фантазии. Они, в свою очередь, смотрели на него одинаково торжественными взглядами.
— Я ничего не понимаю, — наконец сказал он.
— Становись на весы, Вивиди, — предложила мисс Брикер.
Кинозвезда поднялась и с чрезвычайной старательностью ступила на маленькую резиновую платформу. Стрелка на шкале указала на отметку 37.
Она фыркнула:
— Неужели ты думаешь, что я наполнена водородом, Макс?
— Но ты не сняла туфли, — заметила мисс Брикер.
С еще большей старательностью Вивиди сошла с платформы, сняла туфли и снова встала на весы. На этот раз стрелка остановилась у отметки 27.
— Каблуки и подошва очень тяжелые, — сказала она Рассу. — Я ношу их, чтобы меня не сдуло ветром во время прогулок по террасе. Может, ты сейчас думаешь, что я способна подпрыгнуть к потолку? Убедительно, не так ли? Я бы тоже этого хотела, но мои силы уменьшаются пропорционально моим весу и массе.
— Весы врут. Там наверняка имеется какая-то хитрость, — убежденно заявил Расс.
Он наклонился и схватил одну туфлю. Она тут же выскользнула у него из рук. Тогда Расс снова медленно поднял ее и попытался взвесить на руке.
— Что за отсебятина? — спросил он Вивиди. — Черт возьми, она действительно весит пять фунтов.
Вивиди даже не взглянула на него.
— Маури, зажги прожектора, — сказала она.
Главный редактор направился в комнату с высокими потолками, оформленную в испанском стиле. Мисс Брикер подошла к четвертой стене залы, которая служила окном обзора. Портьеры, отделанные декоративной тканью, быстро начали сдвигаться, закрывая привычный пейзаж с крутым склоном. Когда обе портьеры сошлись на середине, глазам предстала другая картина — «Страдания красоты».
Маури включил прожектор. Лица присутствующих таинственно
— Это похоже на рентгеновские лучи, — сказал Расс.
— Неужели ты думаешь, что у них есть цветное кино и рентгеновские установки? — с сарказмом возразил Маури.
— Я думаю, что у них должно это быть, — сказал Расс тихим отчаянным голосом.
— Хватит, Маури, — сказала Вивиди. — Брикер, портьеры!
Дневной свет мгновенно залил зал. Вивиди холодно посмотрела на Расса и сказала:
— Теперь ты можешь схватить меня за плечи и хорошенько встряхнуть. Я разрешаю.
Продюсер подчинился, но моментально отскочил в сторону. Его руки дрожали. Рассу показалось, что он держал в руках женщину, наполненную пухом. Женщину с теплой нежной кожей, но легкую, как перышко. Одним словом, женщину-подушку.
— Я верю, Вивиди, — сказал он, задыхаясь. — Теперь я верю всему.
Казалось, его голос улетал в никуда.
— Представь, меня соблазнило твое имя — Шеер. Оно звучало так роскошно, нежно, тонко… О Боже! И ты говоришь, что все это сделали чары? Какие-то старые заклинания? Почему ты так думаешь?
— Прошлое почти невозможно объяснить, — сказал доктор Руманеску. — Семья Шееров — очень древняя. Ее истоки теряются в доримских временах. Даже стихи…
Вивиди подняла руку, останавливая астролога.
— Прекрасно, ты уже веришь, — кратко сказала она Рассу.
Она не спеша села за стол, на котором стояла черная шкатулка, и продолжила тем же тоном:
— Вопрос в следующем: как мне добиться известности, которая остановила бы дальнейшее увядание? Может, меня спасет реклама на первых страницах известных газет?
Расс, казалось, витал в облаках. Он медленно опустился в кресло с другой стороны стола и посмотрел в окно поверх ее плечей. Остальные внимательно следили за ними. Вивиди резко сказала:
— Во-первых, может ли презентация фильма «Невеста Бога» состояться раньше, скажем, на следующей неделе? Дольше я не протяну.
— Это просто невозможно, — буркнул Расс.
Казалось, он что-то пристально изучает там, за окном, на бледно-зеленом склоне.
— Тогда послушай другой план. Мною сильно увлекся один лишенный сана ирландский священник по имени Керриган. Это маньяк, но очень нежный. В некоторой степени он — поэт. И не находит ничего ужасного в том, что я легкая, как перышко. Я нравлюсь ему такой. Я и Керриган вместе поедем в Монако…
— Нет, нет, — вскрикнул с болью в голосе Расс. Он посмотрел на нее. — Я не могу допустить этого. Это уничтожит картину, все вложенные в нее деньги и нашу работу. Вивиди, я не говорил тебе, но большинство держателей акций хочет, чтобы я переснял фильм и заменил тебя Алисой Килиан. Они очень боятся скандала, связанного с твоим именем. Вивиди, ты всегда пререкалась со мной, но ты не должна…