Избранное
Шрифт:
«Да, что тогда? — проговорил Штрассер. — Тогда все очень просто — придется повернуть назад. Мы ведь не можем преследовать итальянца по ту сторону границы. Даже если увидим его невооруженным глазом в тот момент, когда он будет спускаться в долину. В Италии нам нечего делать. Тогда уж придется расстаться с мыслью его поймать».
«А разве нельзя арестовать его в самой Италии? — поинтересовался Хайнц. — Это ведь преступник. Ну, например, с помощью «Интерпола».
«Да все они одинаковые, — заметил Мартин. — Похожие друг на друга».
Я поискал глазами Сильвио. Он стоял чуть в стороне, делая вид, что ничего не слышит. Но я-то знал, что он все прекрасно слышал. Поэтому
«Нельзя так говорить, что все они похожи друг на друга».
Штрассер со мной согласился.
«Так нельзя говорить, — подтвердил он. — Везде есть люди двух сортов, даже у нас. Но мы не имеем права преследовать его по ту сторону границы, в Италии, это точно».
«Но ведь никто нас не увидит, если все же рискнуть».
Мы рассмеялись. Штрассер тоже не удержался от смеха.
«Да, — сказал он. — Если бы мы увидели его прямо перед собой, а кто-нибудь из вас захотел бы перейти границу и привести его обратно, то я, наверно, закрыл бы на это глаза».
Полчаса спустя мы продолжили путь, разбившись на две группы. Штрассер со своей группой отправился на левый берег Засер-Фиспа, мы — на правый. Долгое время мы четко видели друг друга и поначалу даже могли переговариваться. Но потом тропинки взбежали на склон горы, и мы совсем потеряли друг друга из виду.
Было решено встретиться в шесть часов на таком расстоянии от теллибоденской хижины, чтобы итальянец нас не увидел. Мы знали, что времени у нас достаточно. Значит, можно было спокойно подняться на гору, но мы вдруг заторопились, прибавили шагу. Хотя все молчали, у каждого, кроме Сильвио, в голове было одно: первыми взойти на гору, чтобы захватить Каневари еще до прихода другой группы. А когда примерно в шесть часов явятся остальные, можно будет объявить: а мы его уже давно взяли. Он лежит связанный там, в хижине.
Об этом наверняка будет напечатано в школьной газете, а может быть, даже в утренних газетах. В «Бунде» или в «Бернер тагблатт»: бесстрашные гимназисты обезвредили опасного вора.
Мы быстро поднялись на гору, но через два часа нам все же пришлось устроить маленький привал. Просто сил больше не осталось — подъем был такой крутой, и надо было чуточку передохнуть и немного утолить жажду.
Мы уже решили идти дальше, как вдруг слева чуть выше по склону горы увидели заброшенную хижину. Заметив ее раньше других, я предупредил Артура, и он тотчас же скомандовал: всем в укрытие! Надо было обязательно осмотреть эту хижину. Облазить и тщательно обследовать все углы, где бы мог спрятаться Каневари.
«Один из нас должен войти в дом, чтобы выяснить, был ли он здесь», — решил Артур.
Мы возразили, одному идти рискованно. Не исключено, что итальянец до сих пор там. Тогда какой смысл заходить одному, тем более что у Каневари может быть в руках нож.
— Артур, конечно, мог бы зайти один, — замечает Карин, — но он тоже струсил.
— Уж не знаю, струсил или нет. В любом случае было бы разумнее проникнуть в хижину не в одиночку. Я не думаю, что Артур струсил.
— Тогда мы решили войти все вместе, чтобы осмотреть хижину изнутри.
«Ступайте, ступайте. Но только без меня», — предупредил Сильвио.
Почему он не захотел пойти вместе с другими, я не понял. Когда я с остальными направился было к двери, он проговорил:
«Оставайся здесь, Петер. Они это проделают без тебя. Ты им совсем не нужен».
Так я остался вместе с Сильвио. Мы залегли и стали наблюдать, как они, осторожно переползая от одного кустика к другому, приближались к хижине.
«А почему ты не
«Не нравится мне все это», — ответил он.
«Что тебе не нравится?»
«Все. Вся затея не нравится. А особенно то, что это доставляет вам такую радость».
«Это же так — забава», — ответил я.
«Может, для вас. А для него? Если он попадется вам в руки, от тюрьмы ему не отмотаться. Это уж точно. Вот тебе и забава».
«Но он ведь украл. Украл наши деньги».
«Да, знаю. Только мне не известно, почему он это сделал. Может, ты знаешь?»
«Нет. В конце концов, это наши деньги».
Сильвио закрыл глаза и перевернулся на спину. Во рту у него была травинка, которую он некоторое время спокойно жевал. Потом бросил словно невзначай:
«Да, ты, конечно, прав».
Но по его голосу я понял, что он со мной не согласен и не расположен больше говорить на эту тему.
«Если кто-то стащит у тебя шестьсот франков, — продолжал я, — разве ты не заявишь в полицию?»
«Если кто-то стащит у моего отца шестьсот франков, а я этого человека знаю, то в полицию заявлять не стану».
«Но почему? Вот это мне не понятно».
«Мне трудно объяснить почему. Наверно, потому, что, мне кажется, у моего отца и так всего много. Но это мои догадки. Точно я тебе объяснить не могу. К тому же эта погоня вызывает во мне отвращение».
«А что здесь не так? Мы же пытаемся настичь преступника, чтобы передать его в руки полиции. Ведь и сама полиция этим занимается».
«Когда этим занимается полиция, — сказал Сильвио, — это совсем другое дело. Хотя я ни за что не хотел бы стать полицейским, тем не менее это их работа, им за это платят деньги. Для вас же это — забава! Вот в чем разница».
Через полчаса все вышли из хижины.
«Никаких следов Каневари. Ерунда какая-то, — произнес Артур. — Только потеряли драгоценное время. Но теперь вперед. А то нас другие обгонят».
Он хотел сразу же продолжить погоню, но остальные явно устали. Их мучила жажда. А еще хотелось сбросить обувь и освежить ноги в воде. Это заняло четверть часа, после чего все двинулись в путь.
Несмотря на вынужденный привал, примерно в шесть часов мы добрались до хижины. Иногда в зависимости от дороги ее было видно еще издали снизу. Мы сразу догадались, что это и есть теллибоденская хижина: массивное строение с шиферной кровлей и маленькими оконцами. Подойдя ближе, мы увидели поднимавшуюся из трубы струйку дыма. Значит, Каневари здесь. Мы остановились метрах в двухстах от хижины, чтобы итальянец не заметил нас, если он вдруг выглянет из окна. Артур так и рвался на штурм хижины, но Сильвио посоветовал дождаться прибытия Штрассера с его группой. И он оказался прав. Штрассер, конечно бы, очень обиделся, если бы мы захватили Каневари без его участия. В обиде была бы, разумеется, и вся его группа. Поэтому решили обождать. От нетерпения мы пошли им навстречу. Впрочем, долго спускаться с горы нам не пришлось, потому что они были уже на подходе. Мы рассказали им, что Каневари наверняка в хижине, так как из трубы идет дым. Тогда все руководство операцией взял на себя Штрассер. Необходимо действовать с предельной осторожностью, сказал он, чтобы не подвергать себя ненужному риску. Ответственность за все несет он. Мы должны помнить об этом. Мы следовали за ним, поднимаясь все выше в горы, пока не увидели хижину прямо перед собой на расстоянии приблизительно пятидесяти-семидесяти метров. Мы находились на опушке кедровой рощи, под прикрытием которой приблизились вплотную к нашей цели. Перед нами была усеянная камнями площадка, с противоположной стороны которой виднелся вход в хижину.