Избранное
Шрифт:
– А именно?
– «Слушайте меня, подлые бунтари. Война не окончена: вы не сдались, но и не победили. Похоже, все решит случай. Готовьтесь, октябрь будет долгим. Вы у меня на крючке. Берегитесь».
Квотермейн умолк, закрыл глаза и сжал пальцами виски, будто старался что-то вспомнить.
– Ага, вот. Незабвенный полковник Фрилей. Нам требуется полковник. Когда Фрилей был произведен в полковники?
– Сразу как Линкольна застрелили.
– Так-так. Кто-то из нас должен стать полковником.
– Весьма достойно, Кел, весьма достойно.
– А раз так – отставить разговоры и приступить к пирогам.
Глава 15
На веранде у Дуга с Томом ребята расселись в кружок. В голубой краске потолка отражалась голубизна октябрьского неба.
– Трам-тарарам! – начал Чарли, – прямо не знаю, как сказать, Дуг, но мне жрать охота.
– Чарли! Ты не о том думаешь!
– Я как раз о том думаю, – возразил Чарли. – Земляничный пирог, а сверху – огроменное белое облако взбитых сливок.
– Том, – потребовал Дуглас, – загляни-ка в блокнот: что сказано в уставе насчет измены?
– С каких это пор мысли о пироге считаются изменой? – Чарли поковырял в ухе и с преувеличенным интересом стал разглядывать комочек воска.
– Не мысли, а разговоры.
– Да я с голодухи ноги протяну! – сказал Чарли. – И у других на уме то же самое – того и гляди, кусаться начнем. Не катит твоя затея, Дуг.
Дуг обвел глазами своих солдат, словно подначивая их заныть вместе с Чарли.
– У моего деда есть книга, где написано, что индусы могут голодать по девяносто дней. Так что успокойся. После первых трех суток уже все нипочем!
– А у нас сколько прошло? Том, глянь-ка на часы. Сколько прошло?
– М-м-м, один час и десять минут.
– Обалдеть!
– Что значить «обалдеть»? Нечего смотреть на часы! Смотреть надо в календарь. Любой пост длится семь суток!
Они еще немного посидели в молчании. Потом Чарли спросил:
– Том, а теперь сколько прошло?
– Не говори ему, Том!
Том важно сверился с часами:
– Один час и двенадцать минут!
– Кранты! – Чарли скривился. – У меня брюхо к спине прилипло. Всю жизнь буду питаться через трубочку. А вообще-то я уже умер. Известите родных и близких. Передайте, что я их любил.
Закатив глаза, он откинулся на дощатый пол.
– Два часа, – в скором времени сообщил Том. – Целых два часа голодаем, Дуг. Не хухры-мухры! Нам бы еще после ужина проблеваться – и, считай, дело сделано.
– Ох, – подал голос Чарли, – чувствую себя как у зубодера, когда он мне укол всадил. Все онемело! У ребят просто кишка тонка, а то бы они тоже тебе сказали, что пухнут с голоду. Точно я говорю, парни? Сейчас бы сырку! Да с крекерами!
Раздался
– И жареную курочку!
Все взвыли.
– И ножку индейки!
– Вот видишь. – Том ткнул Дуга в локоть. – Всех до судорог довел! И где же твой переворот?
– Еще один день!
– А потом?
– Сухой паек.
– Пирог с крыжовником, яблочное пюре, сэндвичи с лучком?
– Завязывай, Чарли.
– Булка с виноградным джемом!
– Заткнись!
– Не дождетесь, сэр! – фыркнул Чарли. – Сорвите с меня шевроны, генерал. Первые десять минут все шло как по маслу. А теперь у меня в животе бульдог мечется. Пойду-ка я домой, сяду как человек, положу себе полторта с бананами, пару бутербродов с ливерной колбаской. Лучше уж загремлю под фанфары из вашей долбаной армии, но, по крайней мере, останусь жив, а не усохну, как мумия, на каких-то объедках.
– Чарли, – взмолился Дуг, – ты же у нас в штабе – правая рука.
Залившись краской, Дуг вскочил и сжал кулаки. Это было поражение. Хуже некуда. Разработанный план у него на глазах пошел прахом, и великий переворот сорвался.
В это мгновение городские часы начали бить полдень, и протяжный металлический бой спас положение, потому что Дуг бросился к перилам и стал смотреть в сторону главной площади, на этот неприступный железный монумент, а потом и на зеленый сквер, где по обыкновению старики просиживали за шахматными досками.
У него на лице мелькнула отчаянная догадка.
– Постойте-ка, – пробормотал он и выкрикнул в полный голос: – Шахматные доски! – Одно дело – испытание голодом, и оно пойдет нам на пользу, но теперь я вижу настоящую цель. Вот там, у здания суда, эти гнусные стариканы играют в шахматы.
Мальчишки недоуменно заморгали.
– Как же так?
– Да, как же так? – эхом повторили остальные.
– У них на шахматной доске – мы с вами! – воскликнул Дуглас. – Мы для них – шахматные фигуры! Старичье может нами двигать хоть по прямой, хоть по косой. Почем зря гоняют нас по шахматной доске.
– Дуг, – произнес Том, – ты у нас голова!
Бой часов умолк. Наступила глубокая, дивная тишина.
– Что ж, – выдохнул Дуглас. – Наверное, теперь каждому ясно, что делать дальше!
Глава 16
В зеленом сквере, под мраморной сенью здания суда, у громады часовой башни ожидали шахматные столики.
И хотя серое небо робко предрекало морось, стариковские руки разложили дюжину шахматных досок. Две дюжины седых голов склонились над черно-красными театрами военных действий. Пешки и ладьи, кони, ферзи и короли вздрогнули и сошли с мест, а королевства стали рушиться на глазах.