Избранное
Шрифт:
28 февраля 1936 года.
* * *
Глядел в окно могучий воздух*
погода скверная была
тоска и пыль скрипели в ноздрях
река хохлатая плыла
Стоял колдун на берегу
махая шляпой и зонтом
кричал: "смотрите я перебегу
и спрячусь ласточкой за дом."
И тотчас же побежал
пригибаясь до земли
в его глазах сверкал кинжал
сверкали в ноздрях три змеи
1927 - 1928 года
– 131
* * *
Я поднял
Старики и старухи падали с крыш. Я свистел, я громыхал, я лязгал
зубами и стучал железной палкой. Рваные дети мчались за мной и,
не поспевая, ломали в страшной спешке свои тонкие ноги. Старики
и старухи скакали вокруг меня. Я несся вперед! Грязные, рахитич
ные дети, похожие на грибы-поганки, путались под моими ногами.
Мне было трудно бежать. Я поминутно спотыкался и раз даже чуть
не упал в мягкую кашу из барахтающихся на земле стариков и ста-
рух. Я прыгнул, оборвал нескольким поганкам головы и наступил на
живот худой старухи, которая при этом хрустнула и тихо произнес
ла: "Замучили!" Я, не оглядываясь, побежал дальше. Теперь под
моими ногами была чистая и ровная мостовая. Редкие фонари осве
щали мне путь. Я подбежал к бане. Приветливый банный огонек уже
мелькал передо мной, и банный, уютный, но душный, пар уже лез
мне в ноздри, уши и рот. Я, не раздеваясь, пробежал сквозь пред
банник, потом мимо кранов, шаек и нар, прямо к полке. Горячее
белое облако окружило меня. Я слышу слабый, но настойчивый звон.
Я, кажется, лежу.
... И вот тут-то могучий отдых остановил мое сердце.
1 февраля 1939 года.
ИЗ ЦИКЛА ЗАПИСЕЙ "Мы жили в двух комнатах..."*
Мы жили в двух комнатах. Мой приятель занимал комнату помень
ше, я же занимал довольно большую комнату, в три окна. Целые дни
моего приятеля не было дома, и он возвращался в свою комнату,
только чтобы преночевать. Я же почти все время сидел в своей
комнате, и если выходил, то либо на почту, либо купить себе что
нибудь к обеду. Вдобавок я заполучил сухой плеврит, и это еще
больше удерживало меня на месте.
Я люблю быть один. Но вот прошел месяц, и мне мое одиночест
во надоело. Книга не развлекала меня, а садясь за стол, я часто
просиживал подолгу, не написав ни строчки. Я опять бросался за
книгу, а бумага оставалась чистой. Да еще это болезненное состо
яние. Одним словом, я начал скучать.
Город, в котором я жил в это время, мне совершенно не нравил
ся. Он стоял на горе, и всюду открывались открыточные виды. Эти
виды мне так опротивели, что я даже рад был сидеть дома. Да,соб
ственно
было некуда.
Итак, я сидел дома, как затворник.
Были дни, когда я ничего не ел. Тогда я старался создать себе
радостное настроение. Я ложился на кровать и начинал улыбаться.
Я улыбался до двадцати минут зараз, но потом улыбка переходила в
зевоту. Это было очень неприятно. Я приоткрывал рот настолько,
чтобы только улыбнуться, а он открывался шире, и я зевал. Я на
чинал мечтать.
Я видел перед собой глиняный кувшин с молоком и куски свежего
хлеба. А сам я сижу за столом и быстро пишу. На столе, на стуль
ях и на кровати лежат листы исписанной бумаги. А я пишу дальше,
подмигиваю и улыбаюсь своим мыслям. И как приятно,что рядом хлеб
и молоко и ореховая шкатулка с табаком!
Я открываю окно и смотрю в сад. У самого дома росли желтые и
лиловые цветы. Дальше рос табак и стоял большой военный каштан.
А там начинался фруктовый сад. Было очень тихо, и только под го
рой пели поезда.
Сегодня я ничего не мог делать. Я ходил по комнате, потом са
дился за стол, но вскоре вставал и пересаживался на кресло
качалку. Я брал книгу, но тотчас же отбрасывал ее и принимался
опять ходить по комнате.
Мне вдруг казалось, что я забыл что-то, какой-то случай или
важное слово.
Я мучительно вспоминаю это слово, и мне даже начинало казать
ся, что это слово начиналось на букву М. Ах, нет!
Совсем не на М а на Р.
Разум? Радость? Рама? Ремень? Или: Мысль? Мука? Материал?
Нет, конечно на букву Р, если это только слово!
Я варил себе кофе и пер слова на букву Р. О, сколько слов со
чинил я на эту букву! Может быть, среди них было и то, но я не
узнал его, я принял его за такое же, как и все другие. А может
быть, того слова и не было.
Конец 1932 года или начало 1933 года.
– 128
* * *
Все люди любят деньги: и гладят их, и целуют, и к сердцу при
жимают, и заворачивают их в красивые тряпочки, и нянчат их, как
куклу. А некоторые заключают дензнак в рамку,вешают его на стену
и поклоняются ему, как иконе. Некоторые кормят свои деньги: от
крывают им рты и суют туда самые жирные куски своей пищи. В жару
несут деньги в холодный погреб, а в лютые морозы, бросают деньги
в печку в огонь. Некоторые просто разговаривают со своими день
гами, или читают им вслух интересные книги, или поют им приятные
песни. Я же не отдаю деньгам особого внимания и просто ношу их в