Избранное

Скоп Юрий Сергеевич

Причины плохих выстрелов он искал чаще всего не в самом себе, а в оружии и т. д. Короче, раздражал меня в нем эгоцентризм… Комплекс этакого мнимого благополучия.

Когда я поделился своими соображениями насчет Валерия с Поликаниным, он согласно кивнул. Но тут же сказал:

— И все-таки он стрелять может.

Я тоже кивнул согласно. Может… А в душе болельщика заныло: Постоянов — единственный, кто перекроет дорогу в Мюнхен Никитину…

И я сказал:

— Тем не менее, если бы Иоган поехал на Олимпиаду, он там, в благодарность за доверие, сотворил бы невозможное… Согласитесь, Евгений Иванович, как редко в нашем прекрасном и яростном

мире (я прибегнул к платоновской формуле) мы выдаем авансом доверие.

— Я понимаю вас, — сказал Поликанин, — но лучший риск — это отсутствие риска. Ганя — феномен. Он заслужил доверие. Но… такова спортивная жизнь… Вы меня понимаете? Ганя — лакмусовая бумажка совести в команде. Моя бы воля, я пожизненно сохранял бы его членом сборной, но Мюнхен… Я ведь не один здесь решаю. Не один…

— И в пятьдесят шестом году судьбу Иогана решил не один человек, — выкинул я последний козырь.

— Да… — вздохнул Поликанин. — В Мельбурне Иоган должен был быть…

— Но ведь не был?

Поликанин не ответил…

В открытую форточку задувал теплый весенний ветер. Вздувалась и опадала штора. Спали по своим комнатам ребята-олимпийцы. И перед кем-то из них, это точно, в замедленной сном рапидной съемке бежал кабан…

Беззвучно, напружив могучее тело, слепой в своей, рожденной страхом, отчаянной ярости…

РАССКАЗ ИОГАНА О ТОМ, ПОЧЕМУ ОН НЕ СТРЕЛЯЛ В 1956 ГОДУ В ОЛИМПИЙСКОМ МЕЛЬБУРНЕ

— В пятьдесят шестом году в команде кандидатов на поездку в Мельбурн помимо меня были классные стрелки-«оленебои». Виталий Романенко, Владимир Севрюгин, Федор Пузырь, Дмитрий Григоришин, Леонид Гусевский… Наш — иркутянин. И Василий Онищенко…

Рубка пошла еще на первой Спартакиаде народов СССР. Я сделал на одиночных по «оленю» 210 очков. А на дуплетах — 208. Сумма составила 418, и я было завоевал «золото». Но… после меня точно такой же результат вышел и у Виталия Романенко. Пришлось мне перестреливаться с ним…

Первая серия. У меня 83 очка. И Виталий набил столько же. Вторая перестрелка… Представляешь?.. Нервы звенят. И я… дрогнул. Второе место. Бронзовую медаль по сумме получил Володя Севрюгин. Он, кстати, на Олимпийских в Хельсинки был на «олене» восьмым.

Ну, передохнули мы малость, и нам устроили предпоследний перед Мельбурном сбор под Москвой.

Краем уха узнаем, что пора нашим тренерам — а тогда сборную «оленебоев» вели Федоров и Козлов — подавать заявки на Олимпиаду… Ну, нам, конечно, ничего не говорят, а устраивают контрольные стрельбы.

Стреляем… Романенко выигрывает среди нас первое место. Я — второе, Севрюгин — третье, а Григоришин — четвертое. Федя Пузырь только на пятом. Понял?.. Я чувствую себя хорошо. В форме. Только подавай «оленя»… Нас распускают по домам. Тренеры наши садятся на пароход и уплывают в Австралию, и вдруг мы узнаем, что в олимпийской заявке — кто, ты думаешь? — Козлов протащил Пузыря, а Федоров своего, Григоришина…

Черт его знает, как это они так умудрились? Чистейший блат, а не по результатам…

Ну, тренеры ДОСААФ узнали об этом задним числом и… подняли шум. В ВСФ. Для чего же тогда была Спартакиада? Контрольные соревнования? В их протоколах черным по белому записано, кто есть кто… А Федоров и Козлов уже в Мельбурне. Не докричишься…

Короче, назначается летучий контрольный сбор во Львове только для нас, «оленебоев»… В других видах все было нормально.

Приехали,

сопим, нервничаем, стреляем… Три дня били «оленя» и двойными и одиночными… Ужас! В результате Романенко — первое место, второе — Севрюгин, я на третьем, а Григоришин — четвертый…

После-то я уж успокоился… Подумаешь, думаю, мне двадцать семь лет. Еще не первая Олимпиада в моей жизни. Успею. Романенко в Мельбурне взял «золото», а Севрюгин бронзовую медаль… Все в порядке. А потом видишь как получилось?.. Олимпиада в Австралии была последней, на которой стреляли по движущимся целям. И шестнадцать лет с тех пор прошло… До Мюнхена…

РАССКАЗ ЯКОВА О ТОМ, КАК ОН «ВЫЛЕТЕЛ» ИЗ СБОРНОЙ СТРАНЫ

— В шестьдесят четвертом году на Союзе я ничего поработал. В Москве был чемпионат. С медалями его закончил, и меня в шестьдесят пятом впервые ввели в сборную. Ганя тогда в ней был капитаном. Съездили мы в Каир на первенство Европы… Давно я не был чемпионом Европы-то. Стал. Я тогда из Египта четыре золотых медали привез. Две за командную победу, а пару за личные места. Полный чемодан «золота». На таможне, думаю, не пропустят… Через неделю после возвращения ничего пострелял «косулю» на чемпионате Союза… Сплю, в общем, спокойно. А потом — бах! — в шестьдесят шестом, на первенстве мира в Висбадене, поломался… Шестое место на «кабане». Но команде вроде кашу не испортил. Командой мы тогда рванули мировой рекорд и первое место увезли домой…

Накатывает шестьдесят седьмой годик… Я по результатам шестьдесят седьмого не прохожу в сборную. Почему, думаю?.. На ЦС «Динамо» показал на «кабане» 548 очков. Это тогда был лучший результат в сезоне. Думаю, уж этого достаточно, чтобы мне доверили место в сборной и свободный билетик в Италию. Там вот-вот откроется чемпионат мира только по движущимся целям. Не тут-то было… Представляешь, в тот же день, когда я отмолотил 548 очков, мне устраивают контрольную стрельбу с Колей Старостенко из Белоруссии. Ничего себе, думаю, пироги… Разозлился. Ты бы не разозлился, что ли? Тут ноги трясутся, а я должен перестреливать… За что боролись?..

Выхожу на огневой, ну, думаю, сейчас я вам настреляю. Поликанин уже старшим тренером был… «Кабан» только из-за забора — я ему в нос. По пятаку — хлесть, хлесть!.. Вправо, влево… Думаю, Коля сообразит что к чему… И тоже не будет упираться… А он всерьез. Проиграл я ему, естественно. Плюнул и — уехал домой… Стреляйте, думаю, сами. Сенька вери мач!.. Совесть-то ведь надо же иметь… Короче, сборная для меня накрылась. Мне потом объяснили: это, мол, за то тебя так, что ты куришь… Вот так!

В шестьдесят восьмом я вообще никуда не ездил, зарекомендовал себя как «выпивоха», «куряка» и так далее… Со зла институт закончил. Свободных минуток-то прибавилось… Да… Но в шестьдесят девятом засосало, как у алкоголика. Охота стрелять — спасу нет. Поехал на Союз в Москву. И занял там третье место.

Вечером в гостиницу — мы на ВДНХ жили — приходят Поликанин, Ратников, Скопинцев, Романенко… Весь тренерский цвет. А мы сидим с ребятами, в «дурака» играем…

Поликанин посмотрел на меня и говорит:

«А я-то думал, что ты учел свои ошибки».

«Это какие?» У меня аж горлом пошло все. Ну, думаю, я им сейчас все выскажу… А говорить не могу. Схватил сигарету и закурил… Сердце — бух, бух!.. «Ошибки…» Что я, на линии огня, что ли, водку пью? Или еще чего?..

В общем, в сборную меня «прокатили»… Юзом.