Избранное
Шрифт:
Он понял, что не убежит на фронт, потому что у него на это не хватит мужества, зато у него хватит мужества вернуться сейчас домой и перенести все, что будет, а после, когда это кончится, заботиться, чтобы Нелька никогда уже больше такого не увидела.
И еще, хотя школы пока не работают и не известно, когда будут работать, он раздобудет учебники по физике, химии и математике до десятого класса, сам разберется в них и изобретет наконец что-нибудь такое, что навело бы в этом мире порядок.
1965
Про
Обнесенные низенькой изгородью, ряд за рядом на желтой песчаной земле — серые гранитные плиты с чугунными досками. К чему такая тяжесть над теми, кто все равно не встанет? Пусть бы цвел красный кустарник, пахнущий пряно и сладко…
Рядовые:
Рядченко А. Н., Ачкосов П. В., Луйков И. К., Иббинов Ф. Т., Казачиков Г. А. Погибли в 1941—1945.
Рядовой Морозов И. Б. Погиб в 1941—1945.
Лейтенант Гаврилов А. П. Погиб в 1941—1945.
Рядовой Горчаков П. П. Погиб в 1941—1945.
Рядовые:
Словач А., Курницов Н. А., Колмогоров А. М., Кашевитин С., Зятьков К. Т., Багурников Г. К., Роблундов Г. В., Синдиков Ю. Н. Погибли в 1941—1945.
Они погибли в разное время и, вернее всего, никогда не знали, никогда не видели друг друга — лежащие теперь в одной могиле солдаты. Но каждый из них однажды пробежал по этим холмам, топоча тяжелыми сапогами, оскальзываясь на хвойной подстилке, лицо его было красно и потно, изменено ненавистью, азартом боя или страхом. Каждый из них перед смертью жил и чувствовал полно…
Лейтенант Коротков. Погиб 16.VII.1944.
Литва праздновала двадцатилетие своего освобождения от немцев 18 июля 1964 года. Вот почему так точно известно, когда погиб безымянный Коротков…
Младший лейтенант Конуркин Алексей Матвеевич. 1924—1944.
Ему было двадцать лет.
Майор Таран И. Я. 1921—1944.
Двадцать три…
Младший лейтенант Максимов А. М. 1923—1944.
Двадцать один…
Младший лейтенант Ремизов Алексей Федорович. 1924—1944.
Двадцать лет…
Старший лейтенант Кузьмин Сергей Сергеевич. 1914—1944.
Тридцать лет. Мой брат тоже четырнадцатого
Герой Советского Союза, гвардии старший лейтенант Феофилов П. П. 1915—16.VII.1944.
Двадцать девять.
Полковник Назаров Н. К. Погиб в 1941—1945. На ленте, перевившей железный венок, написано: «Jus visada gyvi» — «Вы всегда живы».
Шесть неизвестных воинов. Погибли в 1941—1945.
Лейтенант медицинской службы Гудкова М. Г. Погибла в 1941—1945.
Наверное, ее звали Мария.
Полковник Бузырин И. В. 1908—1944.
Он мой ровесник, хотя я родилась на двадцать лет позже.
Рядовые:
Барниев П. П., Поварин Г. А., Ванаев Я. А., Шубин, Сиходеев В. Погибли в 1941—1945.
Вот и всё… Я не знала никого из тех, кто здесь похоронен.
Зато я знала Лешку.
Осенью сорок второго года я поступила на первый курс механического техникума. Сначала Лешка и его друг Илья нравились мне одинаково, но потом я влюбилась в Лешку. Случилось это так.
Как-то я «отоваривала» мясо и жиры в магазине, к которому были прикреплены наши карточки. Очередь шла медленно. Продавцы выстригали и подсчитывали талоны, покупатели следили, чтобы стрелка весов приходилась точно на нужное деление: голодная весна сорок второго года научила нас беречь крохи.
Я слушала, о чем судачат вокруг бабы, и, покачиваясь вместе с монолитом людей — почему-то тогда было принято стоять, навалившись на передних, — продвигалась к прилавку. К тому времени мы, подростки, уже были натренированы терпеливо стоять в очередях.
Тут я почувствовала, что на меня кто-то смотрит, и обернулась. Это был Лешка. Он сразу же отвернулся, но потом взглядывал еще два раза. Я подумала, что, наверное, нравлюсь ему, и влюбилась.
На переменках девчонки обычно парами прогуливались по коридору, ребята либо толклись возле дверей, либо торчали в аудиториях. Если мне удавалось увидеть Лешку хотя бы на одной из перемен — это мгновение было словно какой-то вспышкой, неожиданным счастливым ударом. После не сразу налаживалось дыхание и биение сердца. Это было событием.
Однажды Лешка не пришел. Я угадала это, едва мы с Маргариткой прошлись по коридору. Обычно, если я и не слышала его голос в аудитории, все равно как-то зналось, что он здесь. Но теперь я чувствовала, что его нет, даже заглянула, чтобы убедиться, в дверь — ни Лешки, ни Ильи не было.
У меня похолодели ноги и ладони, я кое-как доплелась домой, легла. Утром я все же поднялась. Лешка не пришел опять, но пришел Илья. Мы с Маргариткой опять ходили по коридору, я глядела на Илью, мне было пусто, но покойно.