Избранное
Шрифт:
– Смотри, – сказала Кьярра и растопырила пальцы у меня перед носом.
Не обожженные, разве что немного закопченные пальцы, с которых совсем сошла опухоль. И ладони были целые, без следов безобразных дырок, готовых загноиться. Хотя нет, на коже остались едва заметные вмятинки, и только.
– С глиной вышло бы лучше, – заметила их и Кьярра. – Грязь слишком быстро осыпалась. А с металлом было бы совсем хорошо.
Я на всякий случай не стал воображать, как она опускает руки в расплавленное золото.
– Вы так лечитесь? – спросил я, откашлявшись.
– Когда
– Серьезное в твоем понимании – это что? Оторванная конечность, сломанный хребет, распоротый живот?
– Ну да. Мама сумела спасти отца, хотя он сильно покалечился. А я не успела выучиться как следует. Запомнила все, что она говорила, но не знаю, смогу ли это сделать. И вообще, – добавила она, – если сама сильно поранюсь, тогда точно не сумею. На ком-то другом это… ну…
– Проще, – согласился я. – Поэтому давай постараемся обойтись без серьезных увечий. Меня это тоже касается, учти! Вряд ли ты умеешь лечить людей.
– Да, с тобой так не выйдет, – согласилась Кьярра и принюхалась. – Можно уже есть? Пахнет хорошо.
– Ешь, – кивнул я, и она одной рукой сняла котелок с огня.
Силы ей было не занимать, потому я и предостерег: забудет, что люди все-таки не настолько прочные, как драконы, отмахнется не глядя и покалечит. Расстроится, конечно, но мне от этого легче не станет.
– А ты?
– Пока не буду. – Я встал и пошарил на полке. – Вещи по тебе подгоню, а то ты как оборванец последний…
– Раньше у меня совсем не было одежды, – сообщила Кьярра с полным ртом.
– Понятное дело, зачем она тебе? Вряд ли ты в своей пещере ходила в человеческом облике.
– Иногда. Мама учила, как… ну… – Она взмахнула черпачком, спасибо, что пустым. – Быть похожей на людей. У меня получается?
– Если представить, что ты воспитывалась в какой-нибудь глухой деревне, то да. К слову, – припомнил я одну мысль, – а почему ты превратилась именно в человека? Не в лошадь, например? Мне кажется, на четырех конечностях тебе было бы удобнее передвигаться. Привычнее, во всяком случае.
– Ну… наверно, – задумалась Кьярра. Выскребать котелок, впрочем, не прекратила. – Но я никогда не пробовала. И мама мне не говорила, что так можно… А жалко! Вот бы притвориться оленем и подобраться совсем близко к стаду! Но, – добавила она, – вряд ли бы вышло. Зверей трудно обмануть. Труднее, чем людей. Даже если я превращусь в оленя или лошадь, я буду пахнуть по-другому. И вести себя…
– Точно, – вздохнул я. – Если твои странности в человеческом облике еще можно списать на издержки воспитания… вернее, его отсутствие, то животных не проведешь.
– Ты бы хотел, чтобы я стала лошадью? – живо спросила Кьярра. – Тогда бы ты мог на мне ездить. И прятать меня проще.
– Уверена? – ухмыльнулся я.
– Ну… – Она поскребла в затылке свободной рукой и согласилась: – Я была бы очень странная лошадь.
– Вот-вот. Где-нибудь на постоялом дворе сильно бы удивились, если б я велел не овса своему скакуну засыпать, а мяса дать. Да и под седлом ты ходить не умеешь,
– Но вдруг пригодится? Я бы попробовала!
– Не надо, – попросил я. – А то так вот превратишься наполовину или застрянешь не в том облике… и что я с тобой делать стану? Так ты хоть говорить можешь! Кстати, а когда ты дракон, ты ведь не в состоянии разговаривать?
– По-человечески – нет, конечно, – ответила она. – Только по-своему, но ты не поймешь. То есть поймешь, если выучишься, но это долго.
– Логично, командиры своих драконов как-то понимают, – пробормотал я.
– Да. Отец говорил… То есть мама говорила, что он рассказывал: они легко договариваются. Дракон всегда может сказать, что ему нужно… воды, например. Или что сбруя неудобная. Или враг рядом. А люди понимают, но отвечают, конечно, по-своему. Но если не в бою, – завершила она, – им проще так сказать. В смысле, по-человечески.
Кажется, я потерял нить ее мысли.
– Ты хочешь сказать, – начал я, – что все без исключения драконы могут превращаться в людей?
– Конечно, – удивленно ответила Кьярра. – А ты не знал?
– Не знал, разумеется! И, уверен, почти никто не знает… А кто в курсе, у тех рты накрепко закрыты, – вздохнул я.
– Сам посуди: если бы отец не мог превратиться в человека, как бы мама его спасла? Она бы не донесла его до нашей пещеры, он был намного больше и тяжелее.
– Об этом я как-то не подумал… Мало ли, на месте лечила, – буркнул я. – Стоп. Что, и транспортники?.. Они же гигантские!
– Я тоже не маленькая, – гордо сказала Кьярра. Подумала и добавила: – Но рядом с ними буду как птичка. Я видела издалека – они летели куда-то…
Тут я взялся за голову и подержался за нее немного. Не потому, что разболелась – пока ничто не предвещало, – а чтобы собрать расползающиеся мысли.
Я говорил уже – немного интересовался драконами, когда рассчитывал получить один заказ, связанный со списанным боевым. Сильно в подробности не вдавался, так, получил кое-какое понятие, заодно завел знакомства на драконодроме – подумал, лишними не будут. Мало ли, понадобится раздобыть билет на транспортник до колоний, а для своих всегда местечко найдется… Захаживал я и в заведения, где обычно собирались работники драконодрома. И обслуга, и командиры, и экипажи…
Вот только кто из них был человеком, а кто – драконом? Может, улыбчивый молчаливый гигант Даррил – на самом деле тот здоровенный транспортник, который недавно побил рекорд по скорости доставки сверхтяжелых грузов в колонии? А невысокий, заметно ниже меня ростом, сухощавый и быстрый в движениях Таггар с его хищным профилем и рассеченной шрамом щекой, с орденскими планками на кителе – не командир экипажа, а сам боевой дракон?
Это был очень тесный замкнутый мирок, кого-то со стороны туда просто не допускали. Я мог общаться с ними в том же питейном заведении, обсуждать женщин и последние новости, но ни разу не слышал ничего об их службе. Говорю – наверняка у них языки завязаны не просто подпиской о неразглашении, а и колдовством. Чтобы не сболтнули лишнего ни в бреду, ни в подпитии…