Избранное
Шрифт:
Класс взволнованно зашумел.
– Итак, прямо к делу, - повысил голос Грюм.
– Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым контрзаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещённые Тёмные заклятия, пока вы не перейдёте на шестой курс — вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так: чем раньше вы узнаете противника, тем лучше.
Тут я прыснул со смеху, вспомнив «дуэль» Локхарта со Снейпом. К счастью, мне удалось сделать вид, что я закашлялся, а Невилл заботливо постучал меня по спине.
– Вы должны быть готовы заранее, - вещал Грюм.
– Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю.
Лаванда подпрыгнула и залилась краской — она как раз показывала Парвати под партой свой законченный гороскоп. Несомненно, магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево точно так же, как он видел через затылок.
– Я тоже такой хочу...
– ожидаемо пробормотала Гермиона, угадав мои мысли, и принялась перебирать струны.
– Угу... ага... Не сложнее невидимости. Сделаем.
Я кивнул, а наш преподаватель каркнул:
– Итак… Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством?
Неуверенно поднялись несколько рук, и Грюм кивнул Рону.
– Ну, - робко начал Рон.
– Отец говорил мне об одном… оно называется Империус… или как-то так?
– Господи, на четвертом курсе парень из семьи сотрудника Министерства говорит «Империус или как-то так»...
– едва слышно простонала Гермиона и уронила голову на руки.
– О да, - с чувством произнёс Грюм.
– Твой отец должен его знать. Империо доставило Министерству много неприятностей в своё время.
Грюм с усилием поднялся на ноги — живую и деревянную, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри копошилось три здоровенных чёрных паука. Грюм поймал одного и посадил себе на ладонь так, чтобы всем было видно, затем направил на него волшебную палочку и негромко сказал:
– Империо!
Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шёлковой нити, раскачиваясь взад и вперёд словно на трапеции. Он напряжённо вытянул лапки и сделал нечто вроде заднего сальто, затем оборвал нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние лапки, вне всяких сомнений, отбил чечётку.
Послышались смешки.
– Думаете, это смешно, да?
– мрачно спросил Грюм.
– А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами?
Смех мгновенно умолк.
– Полная управляемость, - тихо заметил Грюм, когда паук сжался в комок и принялся перекатываться по столу.
– Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас…
Рон невольно сглотнул. Он боялся пауков, я помнил.
– Были времена, когда множество волшебников находились под этим заклятием, - продолжал Грюм, и ясно было, что говорит он о периоде расцвета Волдеморта.
– Вот была
Грюм подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку.
– Кто ещё знает что-нибудь? Другие запрещённые заклятия?
– Круциатус, - негромко сказал Невилл, и Гермиона подняла голову.
Повернувшись к классу, Грюм вынул из банки следующего паука и посадил его на кафедру, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, чтобы двигаться.
– Круциатус, - заговорил Грюм.
– Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть.
Он нацелил палочку на паука и скомандовал:
– Энгоргио!
Паук вырос — теперь он был больше тарантула. Рон поежился.
Грюм снова поднял палочку и шепнул:
– Круцио!
В ту же секунду лапки паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал дёргаться, и, уверен — будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил.
– Прекратите!
– вскрикнула Парвати, но что толку?
И вот тут-то Невилл и уронил на Грюма люстру. Это была массивная бронзовая люстра с уймой рожков и завитушек, а весила она, наверно, как двухкамерный холодильник, а то и больше, не знаю, не взвешивал. Во всяком случае, грохота и звона было!.. Как только она пол не проломила...
– С меня хватит, - сказал Невилл, сгреб свою сумку и направился к двери, бросив через плечо: - Как ты там говоришь, Малфой? «Я напишу отцу»? Отца у меня, считай, нет, так что я напишу бабушке.
Он прикрыл за собой дверь, но тут же заглянул в нее и добавил:
– Что такое Авада Кедавра, я в курсе.
– Я тоже, - пробормотал я, почесав шрам, и посмотрел на люстру. Из-под нее виднелась подергивающаяся рука - Грюм пытался дотянуться до выпавшей палочки, - и протез.
– Как думаешь, не стоит помочь?
– Нет, уже звонок, - хладнокровно ответила Гермиона и поскакала на выход.
– Да не ему! Паукам...
– я вытряхнул их из банки к себе на ладонь и посадил на стенку.
– Счастливчики!
– Кстати, - сказала Гермиона, когда мы шли на следующее занятие, - мы ни разу не пробовали Аваду.
– Ночью в подземелья слазаем. Там мокриц полно, их не жалко, они противные, - кивнул я.
– Сириус говорил, что для этого нужна серьезная сила. И желание убить.
– Для мокрицы-то - серьезная? Хм... А насчет желания убить - давай, я ее тебе за шиворот кину? Только, главное, в меня заклинанием не попади!
Мы захохотали, как две гиены, и отправились ужинать. Разведка в лице братьев Криви уже донесла, что Невилл спрятался в спальне и не желает выходить, поэтому я нагреб ему столько снеди, сколько в руках уместилось, еще и Гермиона помогла, так что голодать ему бы не пришлось.
– Ты что, Грюма боишься?
– спросил я, когда Невилл прожевал сочный пирог с капустой.
– Брось. Не так уж он и крут, иначе сбил бы люстру на подлете!
– Да нет, я МакГонаггал опасаюсь, баллы же снимет...