Избранное
Шрифт:
Думать об этом было некогда. Вдобавок я начал задыхаться, по шее словно полоснули бритвой… Я схватился за горло и нащупал широкие щели, которые открывались и закрывались — жабры!
«Круто!» - подумал я и нырнул в холодную воду. Дышать жабрами оказалось очень прикольно, а еще у меня выросли перепонки между пальцами, а ступни превратились в ласты.
Я изобразил дрессированного тюленя, выскочив из воды по пояс с криком «Уть-уть!» и похлопав руками по бокам, и нырнул глубже. Самым крутым было то, что видел я под водой просто замечательно, даже в самой глубине, где было совсем темно.
Кругом расстилался фантастический
Маленькие серебристые рыбки стрелами проносились мимо. Никаких чудовищ мне не встретилось.
Наконец я доплыл до заросшей светло-зелеными водорослями долины. Они были здоровенные, фута в два-три, и я опасался соваться туда. И правильно делал! Из зарослей выскочил гриндилоу и схватил меня за ногу. Я брыкнулся, заехав пяткой ему в лоб, а остальным - они вылезли следом - навешал безо всякой волшебной палочки: запутал струны так, что эти поганцы должны были до утра кружиться на этом самом месте. И жрать водоросли с голодухи, потому что нечего нападать на волшебника, даже если он еще мелкий!
Я ненадолго всплыл, прикинул, где середина озера, и двинул туда. Плыл я, наверно, с четверть часа, но наконец услышал вдалеке обрывок русалочьей песни из яйца. Честно скажу, в озере она звучала куда хуже, чем в Тайной комнате, наверно, акустика была не та.
Впереди в мутной воде показался громадный камень с наскальным рисунком: тритоны с копьями в руках гонятся за чудовищем, вроде бы гигантским кальмаром. И зачем он им? Он же наверняка жесткий, как автопокрышка!
Потом показались каменные дома, обросшие водорослями. Из окон выглядывали русалки, и я сделал им ручкой. Хотя, если честно, выглядели они совсем не как в диснеевском мультике: кожа серая, волосы длинные, темно-зеленые, глаза желтые, зубы острые... Те еще русалочки! Несколько тритонов и русалок выплыли из каменных хижин с копьями в руках и, мощно работая серебристыми хвостами, поплыли за мной.
Вообще, городок был забавный: в палисадниках кустились водоросли, у одного домика сидел на цепи гриндилоу, русалки выплывали из домов, шептались и указывали на меня пальцами. Тут я завернул за угол, и глазам моим предстало удивительное зрелище.
На площади собралась толпа местных водоплавающих жителей. В середине площади высилась каменная статуя тритона, перед нею выстроился хор и пел ту же песню, что и яйцо. К хвосту статуи были привязаны четыре человека.
Я сразу признал Гермиону по пышным, развевающимся, как водоросли, волосам. Еще там была девочка лет восьми с серебристой шевелюрой, как у Флёр Делакур, и я решил, что это её сестра или еще какая-нибудь родственница. У третьей пленницы волосы тоже были светлые, но, скорее, льняные, а по ожерелью из пивных пробок я опознал Луну Лавгуд. Четвертую жертву я не узнал, это была какая-то брюнетка, по виду - старшекурсница. Все они крепко спали, склонив головы на плечи, у всех четырёх изо рта тянулись вверх тоненькие струйки пузырьков.
Я уж приготовился к хорошей драке, но русалки с тритонами нападать не спешили. И на том спасибо! И струнам спасибо - я вмиг отвязал Гермиону и потащил прочь, тем более, приплыл Седрик, и надо было поторапливаться.
– Я заблудился!
– проговорил Седрик одними губами (у него был головной пузырь).
–
Я показал ему большой палец и хотел было потащить Гермиону наверх, но она вцепилась в меня обеими руками и замотала головой.
– Ты не спишь, что ли?
– проговорил я с большим трудом, пуская пузыри.
– Я дура, что ли?
– хмыкнула она, повернула голову, и я увидел жабры.
– А, ты тоже это съела?
– Ага... Нас позвали в учительскую и вырубили. Ну... почти всех, - добавила она.
– Но я догадывалась, что тебе дорога именно я, поэтому держала струны изо всех сил и прикидывалась спящей, а жаборосли за щекой спрятала! А когда нас опустили в воду и стали привязывать, проглотила эту гадость, вот.
– Гермиона, а если бы ты не успела? А они бы не поняли, что ты не мирно булькаешь, как все остальные, а уже захлебываешься?
– серьезно спросил я.
– Иди ты нафиг с такими экспериментами! Поплыли на берег!
Я ухватил ее за талию и погреб, чуть не поседев по пути: навстречу нам плыло чудовище - человеческое туловище в плавках и голова акулы. По этим веселеньким плавкам цветов болгарского флага я безошибочно узнал Крама. Я ему помахал, он ответил, живо перегрыз веревку Луны, схватил ее и рванул наверх, повиснув у меня на хвосте. Я был быстрее: Гермиона подгребала изо всех сил, так что мы выбрались на берег первыми, и подруга повисла у меня на шее, изображая спасенную.
Да, я пришел первым, но мы все равно шли с Виктором ноздря в ноздрю. Седрик и Флёр (на нее напали гриндилоу, она не добралась до сестры и чуть сама не утонула от страха за девочку) порядочно отставали.
– Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвёртого июня, - провозгласил Бэгмен.
– За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание!
– Ну до чего же бесят такие перерывы, - вздохнул я и пошел читать учебник химии. Ибо воистину.
Глава 15
К Пасхе мы еще трижды сыграли в бейсбол с дурмштранговцами и несколькими примкнувшими французами (ух, какие шустрые оказались парни!), развлеклись по полной.
Мадам Максим - мы подглядывали, каюсь, - помогала Хагриду кормить своих коней. Не знаю, о чем уж они там беседовали, но наш лесничий продолжал одеваться стильно, следил за собой и в загулы не пускался.
А вот старший Крауч совсем перестал появляться в школе, и разыскать его не получалось. Мы уж даже Рона попросили написать Перси, а тот ответил, мол, Крауч в отпуске, отстаньте от человека!
С Винки тоже дело не ладилось - ничегошеньки она не говорила. Ее и Кричер расспрашивал, и Регулус, и Сириус... Нет, она только твердила, что верна своему хозяину, плакала о том, как же он без нее справится, но накрепко молчала обо всех его делах...
На последней неделе мая профессор МакГонаггал задержала меня после урока.
– Сегодня в девять часов вечера вам надо будет пойти на площадку для квиддича, Эванс, - сообщила она.
– Там мистер Бэгмен объяснит вам и другим участникам, что вас ждёт в третьем туре.
Я вышел в половине девятого, а за мной увязался Седрик.
– Как думаешь, что будет в третьем испытании?
– спросил он, когда мы шли к стадиону.
– Флёр всё говорит о подземных ходах, думает, что мы будем искать сокровища.