Избранное

Измайлова Кира Алиевна

Кто уж на самом деле освободил Тараса, мы якобы знать не знали: может, и правда Пожиратели, а может, просто с цепи сорвался, главное, нас не сожрал...

Надо ли говорить, что после этой повести Хагрид начал смотреть на нас как на небожителей и уговаривать научить и его общаться с драконами, а то вон даже Грохх как-то договаривается с Тарасом, а Хагрида дракон не очень-то слушается... Что тут поделаешь? Пришлось пообещать в обмен на страшную клятву ничего не говорить директору! Хагрид с энтузиазмом согласился: ему не впервой было прятать монстров.

А

тем временем мне приснился очередной сон: я стоял в полутемной комнате, передо мной полукругом выстроились люди, а на полу скорчился кто-то маленький, со скрипучим голосом.

– Что ты мне сказал?
– голос был высоким и холодным, и я чувствовал сжигающие Волдеморта изнутри ярость и страх.

«Что ж ты писклявый-то такой?» - невольно подумал я и решил: боится, значит, может понатворить глупостей, особенно, если будет в бешенстве.

Гоблин дрожал, не поднимая головы. Интересненько! Значит, в «Гринготтсе» кое-кто работает на Волдеморта! Хороши б мы были, если бы явились с предложением обменять фальшивый меч на чашу - нас бы мгновенно заложили...

– Повтори!
– негромко сказал Волдеморт.
– Повтори!

– М-мой господин, - запинался гоблин, таращась на него в ужасе, - м-мой господин… мы п-пытались их задержать… Взломщики, господин… проникли… проникли в… в хранилище Лестрейнджей...

«Ха-ха, мы взломщики, прямо как Бильбо Бэггинс! И дракона укротили, и сокровище слямзили!» - невольно ухмыльнулся я во сне.

– Что? Мне казалось, в «Гринготтсе» достаточно средств защиты! Кто это был?!

«Против взлома нет приема, - подумал я.
– Вернее, против Пивза!»

– Неизвестно! Неизвестно! Двери не были взломаны снаружи, но в самом хранилище...
– он прикрыл голову руками.
– Стражники слышали, что там творится что-то неладное, и управляющий приказал проверить... Внутри все было перевернуто вверх дном!

– Что они взяли?..
– прошелестел Волдеморт, и я чувствовал, какой ужас охватил его. Приятное ощущение, надо сказать!
– Говори!

– М-маленький золотой к-кубок, м-мой господин…

Волдеморт завопил как баньши, я чуть не проснулся от неожиданности. О, он неистовствовал в припадке безумия! Ведь никто не знал этой тайны, а неведомые взломщики...

«Украли твою прелес-с-сть...» - подсказал я.

Палочка рассекла воздух, и в ледяной зеленой вспышке гоблин упал замертво. Свидетели бросились во все стороны - я успел разглядеть, как Малфой (он явно был на низком старте) отработанным нырком ушел за массивный секретер, а из этого ненадежного укрытия пулей вылетел за дверь, волоча за собой Нотта.

Волдеморт же буйствовал, швыряясь Авадами, и мало кто успел унести ноги...

«Вот идиот, - подумал я, - ведь собственных соратников положил! И кто останется?»

Но он явно меня не слышал, шагал по комнате и - вот тут я обрадовался!
– перебирал в памяти свои сокровища, свои крестражи... Дневник... идиот Малфой! Додуматься надо было - подсунуть его в школу! Где теперь искать эту тетрадку?

Кубок украден... Не к Дамблдору ли всё это тянется? К Дамблдору,

который всегда его подозревал, который мог разнюхать, выследить... Но если бы старик уничтожил крестражи, он, Волдеморт, должен же был знать, должен был это почувствовать? Он, превосходящий их всех в волшебной силе, он, могущественнейший! Как мог лорд Волдеморт не знать, что на него, его самого, на самое для него важное и драгоценное, напали, изувечили?

«Стоп, - притормозил я поток самовосхваления, - это что же, он не почувствовал, что мы уничтожили дневник? Но почему?»

(Я немного подумал и решил, что все дело в том, что когда мы разбирались с дневником и медальоном, Волдеморт являлся даже не призраком, а чем-то меньшим, и чувствовать ему просто было нечем. А остальные крестражи мы изничтожали при помощи струн, а не грубой физической силы, вот он и не отследил. Хотя нет, снова не сходится - чашу-то ядом василиска обезвреживали! Или дело в том, что орудовал Пивз? Да еще в защищенном хранилище? Вдобавок там такое творилось, что можно было и не заметить в общей какофонии...)

Но он должен знать, должен удостовериться… Он шагал по комнате, пинком отбрасывая труп гоблина, и в его кипящем мозгу всплывали картины: озеро в пещере, лачуга и Хогвартс…

Толика спокойствия приглушила его ярость. Как бы Дамблдор мог проведать, что он спрятал кольцо в хижине Гонта? Никто никогда не знал, что он в родстве с Гонтами, он скрыл это, и убийства никогда с ним не связывали. Кольцо, без сомнения, в сохранности. И как мог кто-то узнать про пещеру или проникнуть сквозь её защиту? Сама мысль о том, что медальон могли украсть, абсурдна!

И школа: он единственный знал, где скрыт в Хогвартсе его крестраж, потому что он единственный проник в его глубочайшие тайны…

«Ох и обломаешься же ты, - вздохнул я.
– А нечего мнить себя всемогущим!»

И по-прежнему остаётся Нагайна, думал тем временем Волдеморт. Отныне она должна быть рядом с ним, под его защитой, он не будет больше посылать её с поручениями…

«Отлично, значит, змея - тоже крестраж, как мы и предполагали, - удовлетворенно заключил я.
– Ничего, на твою змею у нас василиск найдется. Или дракон».

Тут Волдеморт решил - чтобы быть уверенным, окончательно уверенным, он должен вернуться к каждому из своих тайников, должен удвоить защиту вокруг каждого из своих крестражей… Дело, которое, подобно поиску Бузинной палочки, он должен совершить в одиночку…

«Палочка!
– насторожился я.
– Значит, она существует, и Волдеморт ее ищет? Интересненько, где же она может быть? У кого?»

И ответ пришёл, да такой, что я опять чуть было не проснулся!

Бузинной палочкой сейчас владел Дамблдор. Я уловил череду воспоминаний Волдеморта: он нехило прошерстил всю Европу, разыскивая следы артефакта, и нашел-таки! Сменив уйму хозяев, палочка сперва угодила к Грегоровичу (я помнил имя мастера - у Крама была палочка его работы), у того ее спёр Гриндевальд, а Дамблдору она досталась, когда он победил Гриндевальда аж в сорок пятом году...