Избранное
Шрифт:
– Я ног под собой не чую, - созналась Гермиона, когда мы пробирались в свое общежитие.
Ответственный Невилл пошел провожать едва живую Луну, а Драко сказал, что и сам прекрасно доберется. Наверно, он просто не желал разговаривать о случившемся... Еще и Флёр сказала, что он звучит очень горько, и спросила, не случилось ли чего? Конечно, Малфой не ответил, просто замкнулся в молчании. Я чувствовал, однако: к нотам тоскливой безнадежности и страха теперь примешивалась радость и немного стыдливая гордость - хоть кому-то Драко сумел помочь, хоть как-то расплатиться за содеянное родной
– Да, распутать намного сложнее, чем запутать, - сказал я, пробираясь в гостиную.
– Но мы сумели это сделать.
– Без Флёр не получилось бы, наверно. Колодец в самом деле был почти бездонным.
– Что проку гадать, что было бы, если?..
– я обнял Гермиону и погладил по пышным волосам.
– Главное, получилось. А ты красиво звучишь! Этак... нахально и капризно!
– Кто б говорил о нахальстве, - буркнула она, но не выдержала и улыбнулась.
– Тот еще дуэт получается! Подумать только, моя губная гармошка...
– Это в моем стиле, - серьезно сказал я.
– Не отрицай.
– Даже не подумаю...
Вошедший в гостиную Невилл тронул меня за плечо, указал на часы и четко, внятно произнес, явно не доверяя моей способности оценивать реальность адекватно.
– До рассвета два часа.
– А и пёс с ним, каникулы ведь, - отмахнулся я.
– Хотя... ты прав. Не в гостиной же...
Глава 12
Что происходило в Мунго, никто толком не знал, даже бабушка не слала Невиллу никаких вестей. Однако незадолго до начала семестра вернулась Тонкс, и выражение лица у нее было настолько странным, что я удивился.
– Случилось что-нибудь?
– спросил я, когда мы зажали Тонкс в углу.
– Ой...
– Тонкс оглянулась и прошептала: - Я не должна об этом говорить!
– Неужто дала подписку о неразглашении?
– хмыкнула Гермиона.
– Или Обет?
– Нет, просто это...
– тут Тонкс хлопнула себя по макушке, выругалась и сказала: - С вами-то какой смысл секретничать? В общем... ты только не волнуйся, Невилл! Твои родители...
– Золотинка, учти на будущее - не начинай так рассказывать важные новости, - предупредил я.
– Твое счастье, что мы в курсе, а то Невилл уже в обмороке бы лежал.
– В смысле - вы в курсе?
– оторопела она.
– В курсе чего именно?
– Я о его родителях, - кивнул я на товарища.
– А... ой, вот я глупая, миссис Лонгботтом же наверняка написала...
– от волнения Тонкс сменила цвет шевелюры с золотистого на ярко-алый.
– Ну, они уже дома. Правда, как тебя им предъявлять, Невилл, никто не знает... Они никак не могут поверить, что столько лет прошло!
– Ну, обратно в младенца я свернуться не могу, - буркнул он и ухмыльнулся.
– Пусть колдографии покажут, где я еще маленький, потом побольше, побольше... Неужто так сложно? Их у бабушки тьма-тьмущая!
– Наверно, так и сделают, - кивнула Тонкс, - только тс-с-с-с! Это ужасно секретная секретность! Миссис Лонгботтом, как только ей сказали в Мунго, что сын с невесткой очнулись, мигом забрала их домой, никто и ахнуть не успел.
– А Дамблдор в курсе?
– спросил я.
– Конечно! Они же были из
– отвлеклась она.
– Там всякое-разное для укрепления памяти, успокоительное, само собой, в общем, я записала.
Тонкс показала блокнот на пружинке (явно подарок Гермионы, та любила такие штучки) и добавила:
– Еле ноги унесла! Он терпеть не может, когда кто-то за его работой наблюдает, а я просто зашла спросить, не нужна ли помощь...
– И стащила рецепт, - кивнула Гермиона, потому что при первой же возможности поступала точно так же.
– Подглядела, - поправила Тонкс.
– Снейп был так занят, что даже не заметил, что я вошла и смотрю, а я не рискнула окликнуть - еще собью с мысли, он зелье испортит, и тогда мне крышка!
– Черта два ты его с мысли собьешь, он такие вещи может с завязанными глазами левой ногой готовить, - пробурчал я.
– И я в жизни не поверю, чтобы Снейп не заметил постороннего в лаборатории.
– Ну а мало ли!
– воскликнула она.
– Он был так ужасно сосредоточен... И до того интересно наблюдать - он был как музыкант-виртуоз, вот, или дирижер, даже не знаю, что вернее...
– Для приготовления зелий палочка не нужна, - процитировал я профессора.
– Ну а так - ничего удивительного, - кивнула Гермиона и почему-то ухмыльнулась.
– Он тоже по-своему видит струны.
– Я догадалась, - заверила Тонкс, - вы же показывали, как их использовать в зельеварении... Но кое-что я разобрать не успела, надо будет дополнить. Моя мама почти переселилась к миссис Лонгботтом, она тоже хорошо в зельях разбирается, у нее узнаю. В общем, Невилл, скоро их поставят на ноги, тогда будете заново знакомиться!
Он серьезно кивнул.
– Но есть еще кое-что, - добавила Тонкс, и шевелюра ее снова потемнела, - не такое радостное.
И она рассказала нам, что Люпина отрядили к оборотням, разведать, как настроения в их общинах, но ничего хорошего из этого не вышло (прямо как у Хагрида с великанами).
– По нему слишком хорошо видно, что он пытался жить среди волшебников, - объяснила она, - так что сложно было завоевать доверие оборотней. Они ведь существуют на грани: воруют, а то и убивают, чтобы добыть еду. Почти как настоящие волки...
– И они думают, что при Волдеморте будет лучше?
– спросила Гермиона, чиркая в своем блокноте. Я видел - это были планы по реабилитации оборотней и их интеграции в общество. А что, дельно!
– Во всяком случае, Фенрир Грейбек их в этом убеждает, а ему поди скажи слово поперек, - вздохнула Тонкс, и волосы ее посерели.
– Люпин рассказал кое-что... Фенрир видит своё предназначение в том, чтобы искусать и заразить столько людей, сколько сможет. Он хочет создать достаточно оборотней, чтобы они смогли побороть волшебников. Волдеморт пообещал ему добычу — как плату за службу. А нападает он на детей: кусает малышей… и поднимает их против собственных родителей, учит ненавидеть нормальных волшебников. А Волдеморт угрожает, что натравит Грейбека на их детей, и...